Поднимает правую руку, отдает беззвучную команду.
Двое мужчин поднимают со дна лодки оружие — специальные автоматы — и без единого всплеска исчезают под водой. Третий уходит под воду следом. Маленькая моторка покачивается на едва заметных волнах. Она выкрашена особой краской и попросту сливается с цветом ночного моря. Рулевой сидит недвижно, как изваяние.
Заметить суденышко можно, только наткнувшись на него.
Трое пловцов появляются у борта яхты почти синхронно. Беззвучно цепляют обернутые резиной крюки и оказываются на палубе. Движутся бесшумно в сторону рубки. На мостике пусто. Один осторожно спускается в маленькую каюту, выставив вперед автомат и напряженно прислушиваясь.
…Мне теперь морской по нраву дьявол, Его хочу люби-и-и-ть…
Ничего, кроме этой мелодии. Спускается второй. Подает знак — спускается третий.
Каюта напоминает место побоища. У переборки лежит труп крупного, полнокровного мужчины — лицо его просто размозжено чем-то тупым и тяжелым. Еще двое убиты выстрелами в голову. Четвертый лежит у другой переборки, сжавшись калачиком, кровавый след тянется от середины каюты.
Один из пловцов подходит к нему, щупает артерию на шее, подносит зеркальце к губам. Констатирует:
— Жив. Но ненадолго.
— Обследовать яхту! Немедля! — командует старший. Бойцы понимающе переглядываются, двое выходят, один вынимает миниатюрный прибор и начинает внимательно осматривать мостик и рулевую рубку, палубу. Другой натягивает нагубник, маску и прыгает за борт. Старший с таким же прибором быстро обходит каюту, скрывается в гальюне, затем изучает мотор. Вся процедура занимает не больше трех-четырех минут, но по лицу мужчин крупными каплями течет пот.
— Чисто, — произносит наконец один.
— Чисто, — докладывает другой, взбираясь на борт.
— У меня — тоже, — с невольным вздохом облегчение произносит старший. — Яхта не заминирована. И что мы тогда имеем?
— Четыре трупа.
— Четыре?
— Как этот еще жив — абсолютно непонятно.
— Непонятно здесь все. — Подходит к раненому, наклоняется. — Проникающее ранение в брюшную полость. Кроме всего, задета бедренная вена… Кровоизлияние, кровопотеря…
— Чем его так обработали?
— А вот этим. — Старший кивнул в угол. Слегка зазубренный, с рваными краями кусок металлической трубы…
— Это ж какую силищу нужно иметь, чтобы тупой в общем-то штуковиной таких дырок понакрутить… — искренне удивился боец.
Старший еще раз взглянул на раненого, приказал:
— Бром, поработай. Он должен еще пожить. Хотя бы пару часов.
— Есть.
Боец извлек небольшую коробочку, раскрыл, нашел два нужных шприца, провел инъекции, начал поверхностную обработку ран.
Старший группы еще раз внимательно осмотрел крохотную каюту. Подошел к стоящей на треноге видеокамере, вынул кассету, со столика взял профессиональный мини-диктофон и лежащую рядом аудиокассету. Еще одну обнаружил упавшей под столик. Все находки поместил в пластиковый пакет, тщательно запечатал и закрепил в водонепроницаемом отделении гидрокостюма. Приказал бойцу:
— Подробную круговую съемку каюты. Затем — по секторам. Все до последней мелочи.
— Есть.
Вышел на палубу, плотно прикрыл дверь, чтобы не было видно вспышек блица, извлек мини-рацию, поднес к губам:
— Скат-два, я Корт, дай мне Базу. Человек на моторной лодке перевел тумблер рации-усилителя, включил кодированную защиту переговоров. Доложил:
— Корт, я Скат-два. База на вашей частоте.
— Корт вызывает Базу, прием.
— База слушает Корта.
— У нас осложнение. Уровень «экс».
— Докладывайте подробно — На борту три «двухсотых», один «трехсотый». Как поняли, прием?
— Что?!
— Повторяю: мы на борту. Кроме нас — три «двухсотых», один «трехсотый».
— Их всего не пять, вы уверены?!
Губы старшего скривило готовое сорваться с языка ругательство, но он сдержался:
— Уверен. Как поняли меня. База, прием?
— Вас понял. Корт… Кто-то управился раньше вас?
— Не похоже. Никто не стал бы оставлять «трехсотого».
— Яхта не была подготовлена к взрыву?
— Нет. Это первое, что мы прояснили.
— Вы нашли товар?
— Да. Он у меня.
— Вы его… проверили?
Старший снова чуть скривил губы, на этот раз презрительно: «проверка на вшивость», которую проводит этот в общем-то дилетант, оскорбительна для профессионала его класса…
— Нет.
— «Трехсотый» пригоден к транспортировке?
— Рискованно, но возможно.
— Приказываю: первое — полная съемка места происшествия. Детальная, вы поняли?
— Уже делается.
— Второе. Доставьте все необходимое для идентификации «двухсотых».
— Есть.
— Третье. Немедленно транспортируйте на Базу «товар» и «трехсотого».
Лично.
— Есть.
— Четвертое. Обеспечьте «чистоту».
— Подготовить яхту к полной ликвидации?
— Это лишнее. Барометр падает. Через два-три часа начнется сильный шторм.
Достаточно подготовить мотивированный пожар на судне, например из-за короткого замыкания. Трупы после обработки — на дно.
— Есть.
— И поторапливайтесь! На «Стреле» вы достигнете берега через пятьдесят минут максимум.
— Это невозможно.
— Почему?
— Невозможно так скоро. Четыре человека плюс «инвентарь» плюс «трехсотый».
Необходимо цеплять «лягушонка».
— Бросьте! Повторяю: мне нужны вы, товар, «трехсотый» и все необходимое для идентификации трупов и анализа происшедшего на яхте. Скатов оставите в «лягушонке». Мы заберем их через час «вертушкой».
— Не проще ли забрать всех прямо сейчас?
— Корт, вы забыли, кто принимает решения, а кто их выполняет! Вы меня хорошо слышите?
— Да.
— Выполняйте приказание. — Голос в трубке чуть смягчился. — Вертолет прибудет ровно через час двадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29