Вокруг него в палубу стали бить пули. Хмара вскинул АКМ и короткой очередью разнес прожектор, свет на борту «Алисы» погас, и кто-то коротко вскрикнул. Расстояние между катерами продолжало сокращаться.
— Мы можем стрелять торпедой? — вполголоса спросил Давыдов.
— Для верности выждем еще чуток, — отозвался бывший морпех.
Как только началась стрельба Малаев спрятался в салоне, там его и нашел спустившийся с надстройки Ахмедов. С рукава Ахмедова стекала кровь, он открыл аптечку, зубами сорвал с бинта бумажную обертку.
— Метко стреляет, сволочь. Помоги забинтовать.
Малаев закатал своему подручному рукав и трясущимися руками стал накладывать повязку. От вида раны ему стало плохо. Совсем недавно по его команде заживо сожгли несколько человек, на них ему было абсолютно наплевать. Подумаешь, всего лишь фишки в большой игре. Когда он отдавал приказ и Ахмедов докладывал о результатах поджога дома Саттаева, у Сейруллина даже лицо не дрогнуло. Тогда помощник отнес это на счет несгибаемой воли и железного характера предводителя. Но все было проще, тогда лично Малаеву ничего не угрожало. А сейчас он боялся, очень боялся. Заметив усмешку в темных глазах подручного, Малаев попытался взять себя в руки:
— Откуда здесь Хмара? Откуда у этих, из музея, оружие?
— Почем я знаю? — Ахмедов крепко затянул концы бинта здоровой рукой.
— Нужно уходить, — дрогнувшим голосом произнес Малаев.
— Теперь поздно уходить, теперь нужно драться, — сверкнул в полумраке белками глаз Ахмедов. — Сиди здесь и не забудь, где ты был во время боя, когда будешь брать слово на курултае.
Между катерами оставалось метров тридцать, когда Сомов уверенно сказал:
— Можно стрелять.
— Огонь! — рявкнул ему в ухо Давыдов.
— Левый товсь, пли, — скомандовал себе Игорь и нажал на красную кнопку.
Из ребристой трубы аппарата вырвался воздух, и в воду скользнула огромная черная рыбина. К «Алисе» протянулся след из лопающихся на поверхности пузырьков. Не прошло и десятка секунд, как тупая морда торпеды ударилась в борт катера. Послышался хруст ломающегося пластика. Корпус катера вздрогнул, с «Алисы» донеслись испуганные крики. Торпеда пронзила тонкий борт и стала медленно двигаться внутрь катера.
— Только бы на что-нибудь твердое, только бы не застряла, — одними губами произнес Анатолий.
Словно услышав его слова, торпеда продолжила свое движение. Несущая смерть рыбина угодила в двигательный отсек, и перед ней оказался дизель. Теперь ее движение замедлилось, торчащий из головной части штырь уперся тупым концом в генератор, а его острый конец продавил кран баллона. Из баллона со свистом рванулся сжатый газ, он заполнил пространство головной части, выдавил наложенный Давыдовым и Медведевым герметик и заполнил отсек двигателя. В следующий момент продолжавший двигаться штырь замкнул контакты выключателя, напряжение от батарей поступило на лампу, и лишенная защиты из инертного газа спираль вспыхнула, как миниатюрная электросварка. Газ, находившийся внутри головной части торпеды, вспыхнул и стал давить на стенки камеры. Тем временем остальной газ заполнил все помещение отсека, головная часть торпеды лопнула, раскаленное облако вырвалось наружу и, металлические осколки корпуса полетели во все стороны. В то же мгновение воспламенился весь выпущенный из баллона газ. Корпус «Алисы» сотряс сдвоенный взрыв. Пол салона, в котором прятался Сейруллин Малаев, вспучился и лопнул, под образовавшимся разломом на мгновение открылась белая огнедышащая бездна, затем остатки перекрытия палубы салона стали обваливаться в гудящее белое пламя. Истошный визг Малаева утонул в реве рвущихся вверх раскаленных газов. Звуки взрыва показались Анатолию какими-то тихими, в окнах надстройки мелькнуло бело-голубое пламя, и «Алиса» окуталась облаком сизого дыма.
— Не сработало, что ли? — крикнул из-за своего ящика Урванцев.
— Может, газа мало было? — предположил Сомов. В следующий момент взорвались топливные баки катера, верхнюю палубу и надстройку «Алисы» сорвало и выбросило в море, грохот был такой, будто кто-то прямо над ухом пальнул из пушки. Вверх унесся дымный клубок оранжевого пламени, во все стороны полетели куски горящего пластика и раскаленного алюминия. Из остова корпуса катера высоко поднялся столб гудящего пламени. Горючее из взорвавшихся баков хлынуло в море и растеклось пылающим сине-зеленым пятном. Потом наступила тишина, слышалось только гудение пламени и шипение погружающегося в море раскаленного корпуса плавающей резиденции Щелкинского градоначальника. Вылезший из трюма Осокин пинком сбросил за борт рухнувший на палубу «Аллигатора» кусок дюраля, тот жалобно зашипел, остывая, и скрылся в волнах.
— Сработало, — удовлетворенно произнес Сомов, переложил руль вправо и дал полный ход. Катер обогнул пылающий остов и ровно пошел в открытое море. Еще минут десять они видели за кормой пламя костра на воде, потом бензин выгорел, и «Алису» торжественно поглотило море. В девять часов тридцать пять минут нос «Аллигатора» ткнулся в песок Арабатской стрелки.
ГЛАВА 41.
«ГРУЗ УТРЯСЕТСЯ В ДОРОГЕ!»

Сомов высунулся из рубки и бодро проорал.
— Команде — подъем! Поисковой партии приступить к высадке! Остальным приступить к приборке!
— Ты чего орешь? — потянулся Давыдов. — Приехали, что ли?
— Приезжают автомобили, а корабли приходят. Мы на месте.
— Поднимите мне веки, — взвыл на манер гоголевского Вия Хмара. Весь экипаж, кроме археолога и Сомова-старшего, остаток перехода до Соляного мирно проспал на палубе.
— Пошли, — распорядился Давыдов, — пора заканчивать, с этим безобразием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125