Сандра поела, выпила кофе. Включила ТВ, поставила кассету с каким-то боевиком и плюхнулась на кровать. Смотреть фильм было можно, он шел на английском, а финский перевод осуществлялся субтитрами. Хотелось выкупаться, но девушка боялась, что придется снимать с руки драгоценную пленку. Оставить ее без присмотра, даже в охраняемом со всех сторон номере, она не решалась. Приходилось терпеть. Когда пленка окажется у консула, тогда можно будет расслабиться. Девушка отвернула рукав и принялась любоваться своим импровизированным браслетом. Несмотря на его невзрачный вид, он сулил обладателю очень многое, во всяком случае, блестящая карьера была теперь обеспечена. Жаль было Дика, чуть меньше — норвежцев, но… такова жизнь — выигрывает сильнейший. Сейчас было бы неплохо выпить, жаль, что в номере не было ни капли спиртного. Она подумала, что было бы неплохо сделать кофе, и собралась было вставать. Но в это время ее внимание привлек послышавшийся из-за стенки гул. Она удивленно прислушалась. Было похоже, что русские поставили на кровать СВЧ-печь и что-то в ней греют. «У них что, стола нет?» — удивилась девушка. В следующую секунду руку, на которую была намотана пленка, начало покалывать и жечь. Сандра с недоумением посмотрела на нее. Свернутая в кольца пленка вела себя, как и положено вести замкнутому контуру в сильном электромагнитном поле. Вдоль магнитной ленты промчалась голубая электрическая искра. Пленка вспыхнула, и от нее, как от бенгальского огня, полетели в разные стороны огненные искры. Запястье немилосердно жгло, и Сандра заорала от нестерпимой боли. Принялась тереть багровую полосу, а через минуту пришло понимание, что она лишилась всего. От ленты остались только свернувшиеся, спекшиеся от высокой температуры ошметки. Перемежая английские и русские ругательства, она принялась бить кулаками в стену. В замке ее номера провернулся ключ, и в открывшуюся дверь заглянул удивленный охранник. Он не успел ничего спросить у пленницы, за стеной что-то оглушительно взорвалось, из щели под дверью номера русских повалил удушливый дым.
Для гарантии воздействия на «объект» Анатолий установил время работы «микроволновки» на пять минут. Через три они услышали женский вопль.
— Чего она так орет? — удивился Микко.
— Не знаю, — пожал плечами Анатолий, — может, выключить?
Выключить он не успел. Печка на такой режим эксплуатации рассчитана не была. Не исключено, что Анатолий что-то напортачил, пока переделывал ее в «гиперболоид». Внутри корпуса что-то коротнуло, из-под обшивки посыпались искры, а в следующий миг печка взорвалась. Ее останки тут же вспыхнули. Повалил дым, воняющий сгоревшей электроникой.
— Ого, — только и сказал остолбеневший от изумления егерь.
Давыдов сообразил быстрее, он схватил одеяло и накрыл им пылающую «микроволновку». Одеяло прогорело насквозь, и костер загорелся с новой силой. Теперь в тушении принял участие егерь. Он отвинтил колпачок с пластиковой бутылки и принялся тушить пламя водой. В следующий момент он со сдавленным криком полетел в сторону, получив хороший удар тока. Микко грохнулся на пол и принялся выражаться с несвойственной скандинавам несдержанностью, сжимая при этом злополучную емкость в руке. Пальцы, сомкнутые вокруг бутылки, мелко дрожали. Давыдов выдернул из розетки вилку, закутал то, что осталось от печки, в два одеяла и скачками поволок сверток в умывальник. Там он закинул дымящийся сверток в душевую кабинку, открыл воду и принялся старательно поливать его из разбрызгивателя. Дверь открылась, и финские пограничники принялись поливать кровать и сидящего на полу егеря из гостиничного огнетушителя. Дебош удался!
Когда к гостинице прибыл американский консул, возле нее стояли «скорая помощь» и пожарная машина. Выбравшаяся с русской территории летчица билась в истерике, показывая всем какую-то кучку пепла, а врач колол ей в руку успокоительное. Добиться от нее каких-либо объяснений о том, что произошло, консулу не удалось. Американка настойчиво причитала, что все пропало и все было напрасным.
Давыдова и Микко заперли в камере местного полицейского участка. Удобства в ней были примерно те же, что и в гостинице, но предусмотрительные хозяева не оставили им ни одного электроприбора. Даже лампочки под потолком, и то не было. А у егеря отобрали спички и сигареты. Перед водворением в камеру исследователей электромагнитных волн капитан Вяюрюнен украдкой сунул майору в руку какой-то бумажный пакетик. Склонившись к уху Давыдова, он прошептал:
— Американская гостья забыла это у себя в номере, по-моему, это ваше.
Когда финн ушел, Анатолий развернул бумажку, на ладонь ему высыпались скрученные остатки магнитной ленты.
Разбирательство длилось около недели, после чего за ними приехали представители российских властей. Майора и егеря усадили в салон «ГАЗели» с задернутыми шторами, финны вернули русским оружие и личные вещи. Анатолий приветливо помахал провожавшему их капитану-пограничнику. Но тот демонстративно смотрел в сторону, и только в глазах у него мелькнуло что-то, похожее на улыбку.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА.
За «выдающиеся заслуги» в руководстве операцией по прикрытию госграницы полковника Ипатова обязали возместить весь ущерб, причиненный прорывом нарушителей на сопредельную территорию. Финская сторона включила в него расходы по ремонту гостиничного номера, перевозке егеря и Давыдова и их имущества в Россию, и, конечно же, стоимость СВЧ-печки. Сумма получилась внушительной. Григорий Сергеевич платить не хотел, считал себя абсолютно не причастным к происшедшим событиям и стал настоятельно требовать возмещения хотя бы части суммы за счет основных виновников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83