— Горазд ты дрыхнуть. Светает уже.
Анатолий откинул брезент и высунул голову наружу. Погода менялась, ветер разгонял рваные тучи. Над озером, обещая ветреный день, тянулась широкая багровая полоса. Давыдов выполз из шалаша и, охнув, выпрямился. Все тело ломило. Купание не прошло даром.
— Как ты думаешь, в такую погоду летают? — обратился он к Алексею.
— Если облака еще малость разгонит, можно лететь.
— Пойду на скалу огонь жечь.
— Сиди уж, и так найдут. Ты еле живой, еще свалишься по дороге.
— Пойду, — упрямо повторил Давыдов. — Самолет с переката сбросило, теперь им искать сложнее будет.
— Сверху его все равно видно. Лодку под водой находят, а тут такая куча железа у самого берега. А огонь можно и здесь развести.
— Ты здесь жги, а я выше поднимусь. Если что, щелкни питанием на любом из пеналов, я возьму с собой прибор, на нем сразу лампочка загорится и зуммер сработает, я сразу к тебе спущусь.
— Ладно, валяй, — согласился Лебедев. Давыдов побрел к утесу, по пути собирая обсушенные ветром ветки и хворост. Наклоняться было трудно. В голове шумело. Бросало то в жар, то в холод, по телу катились капли пота. Болело горло, кружилась голова. Через каждые двадцать метров Анатолий останавливался, чтобы отдышаться. «Не иначе простыл», — мелькнула мысль. Вдобавок ко всему начался сухой кашель. «Точно простыл. Не везет. Надо терпеть, скоро здесь будут спасатели, вот тогда можно болеть, а пока нужно держаться. Только бы не воспаление, будут пенициллин колоть, хрен в отпуск уедешь». Анатолий то и дело останавливался, чтобы передохнуть и откашляться. Охапка хвороста казалась непосильной ношей. Лямка прибора резала сбитое плечо. ТТ в кармане куртки казался пудовой гирей. Медленно переставляя ноги, Давыдов упрямо взбирался к вершине.
Двуногий был болен, от него пахло болезнью, он был слаб и еле двигался. Но нападать на него все же опасно, разумнее подождать, пока он умрет. Второй двуногий тоже был болен, но он все время сидел возле ящиков, которые пахли страшно. Косолапый потянул носом и припал к земле. Первый двуногий неуклюже взбирался на холм, зачем-то подбирая ветки. Наконец он поднялся на вершину и зажег там костер. Медведь подобрался поближе и затаился в невысоком кустарнике. Он решил ждать. Двуногий выдержит недолго, еще несколько дней, и у него совсем не останется сил. Тогда он перестанет быть опасным и превратится в легкую добычу. Медведь уложил лобастую голову на передние лапы. Человек оставался на холме весь день. Начало вечереть. Костер то затухал, то разгорался с новой силой. Временами двуногий сидел неподвижно, а то вдруг начинал ползать на четвереньках в поисках топлива.
У костра Давыдов почувствовал себя лучше, но тепло его совсем разморило. Пробовал бороться со сном, но с каждой минутой это давалось все тяжелее и тяжелее. Подбросив новую партию дров, он привалился спиной к стволу одинокой сосны и отключился. Сновидений не было, мелькал какой-то сумбур, а иногда он просто проваливался в пустую темноту. Временами капитан вздрагивал и от этого просыпался. Тогда он осматривал горизонт и, подбросив в огонь хвороста, снова забывался в тяжелой дреме. Очнулся от сильного шума. Помотав пудовой головой, вытер слезящиеся глаза. Низко, почти над самой водой шел вертолет. Ходовые огни отражались в озерной воде, рождая на ней дрожащие цветные пятна. Давыдов облегченно вздохнул и лицом вниз повалился в прошлогоднюю хвою.
Очнулся от писка зуммера, это Алексей звал его вниз. На корпусе прибора горели все пять светодиодов. Видимо, летчик включил питание на всех пеналах. Анатолий сел, с неимоверным усилием вытащил прибор из-за спины и нажал кнопку приема управления — зуммер смолк. Давыдов встал на четвереньки и подобрался к краю площадки. Судя по всему, он недолго был в забытьи. Лопасти вертолета, стоявшего у самой кромки воды, еще не успели остановиться. От машины вверх по косогору к их палатке поднимались люди. Несколько человек вытащили из машины резиновую лодку и стали торопливо накачивать ее. Давыдов никак не мог понять, зачем они это делают. Всем распоряжался человек, стоящий у вертолета. Этот начальник сильно размахивал руками, отдавая какие-то распоряжения. Давыдов устало подумал, что ему вроде бы надо спуститься вниз, но сил на это уже не было. Оставалось одно: сидеть на месте, пока не вспомнят о его существовании. Двое под руки вели к вертолету Лебедева, тот что-то объяснял прилетевшим. Потом летчик протянул руку в направлении утеса, на котором сидел. Давыдов. Анатолий решил ждать, пока кто-нибудь придет и поможет ему спуститься. Тем временем люди, возившиеся с лодкой, спустили ее на воду и погребли к торчавшему из воды хвосту самолета. Лодка прошла вдоль корпуса машины, люди что-то сбрасывали в воду. Давыдов тупо наблюдал за их занятием. «Датчики, что ли, устанавливают? — лениво подумал он. — Зачем? И так все ясно, все доказательства на берегу, в „дипломате"». Между тем двое отделились от группы у вертолета и направились в его сторону. Миновав прибрежную полосу песка, они вошли в лес, и Давыдов потерял их из виду. Тем временем лодка вернулась к берегу. До сих пор спокойно стоявший у вертолета Лебедев вдруг побежал к лесу. Два человека легко нагнали летчика, сбили с ног и поволокли к машине. Анатолий вглядывался в сумерки, отсветы костра мешали разглядеть, что у них там происходит внизу. Кто-то из стоявших наклонился над телом летчика, и в его руке сверкнула молния электрического разряда. Лебедев дернулся и затих. Его подняли, поволокли к озеру и бросили в воду. «Какого черта? Они там что, с ума посходили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89