Та молчала, ощупывая царапины на своём лице, и, похоже, не собиралась ничего говорить.— А, вот и вы! — злорадно произнёс он, увидев Егора. — Сядьте и объясните мне наконец, что здесь произошло?Егор сел за стол, ухватил стакан с пряником и стал жадно жевать, игнорируя милиционера.— Что ты к ним привязался, сынок? — возмутилась бабка Наталья, подкладывая Егору ещё пару пряников. — Вишь, изголодались? Пущай поедят, в себя придут, а потом уж и допросишь.— Уже три часа ночи! — вскипел майор, хлопнув планшетом по столу. — Я не собираюсь торчать здесь до утра. Вот сейчас заберу вас всех в участок и запру, чтоб голову не морочили!— Ну уж прямо и в участок, — обиженно пробурчал Николай. — Мы, между прочим, пострадавшие, а не преступники. Если б не мы…— Знаю, знаю, — отмахнулся тот, — вы тут все ангелы безвинные, как вас послушать. Дописывайте свои заявления, и закончим с вами. А с этими…— Коль, ты бы лучше рассказал, что тут было-то, — перебил милиционера Егор. — А то я ни черта понять не могу. Как вы тут вообще оказались?— О, это отдельная история, — Николай гордо ухмыльнулся. — Здесь такая свистопляска была из-за тех барыг, что у тебя на хвосте сидели…— Может быть, мне дадут договорить? — возмутился майор. — Хотя бы скажите, где вы были и откуда на вас кровь? Вы кого-то убили или…Все посмотрели на него, как на назойливую муху, и Николай продолжал:— Мы тут целое гнездо разворошили, когда за мотоциклом приехали. Каких-то ведьм разогнали к чёртовой бабушке, кирпичи раздолбали к ядрене фене — в общем, лучше не спрашивай, а то действительно до утра домой не попадём.— Ты лучше скажи: ты теперь свободен или как? — спросил нетерпеливо Пётр. — А то, сам знаешь, у нас с тобой общие дела есть.— Да заткнись ты! — оборвала его Люба. — Вечно со своей выгодой лезешь, как глист в задницу! Дай людям поесть.— А я настаиваю! — гаркнул возмущённый до глубины души милиционер и ещё раз хлопнул планшетом по столу. — Молчать всем! Обнаглели, мать вашу! Совсем в своей глуши нюх потеряли? Для вас там что, закон не существует? Так я вам напомню, кто на земле русской хозяин! — Он поднялся и ткнул пальцем в Егора. — А может, они преступники? Почему ничего не рассказывают? Мало ли что вы там мне наговорили! Да они…— Успокойтесь вы, в самом деле! — не выдержал Егор. — Что вы хотите от нас услышать — как мы в погребе прятались? Нас сюда привезли какие-то милиционеры, замуровали в комнате, избив до полусмерти, чтобы потом, как они сказали, вообще убить, а вы вместо того, чтобы ловить настоящих преступников и дать нам спокойно поесть, обвиняете нас непонятно в чем!— Правильно, Егор, так ему! — подмигнула бабуля, с умилением глядя на него. — Мы тут, можно сказать, всю работу за них сделали, а он ещё и недоволен.Тут все селяне зашумели разом, и милиционер растерялся.— Да нет, — пробормотал он, часто моргая глазами, — вы меня не так поняли. Мне просто нужно все факты уточнить. Никто их ни в чем не обвиняет…— Девчонку в больницу нужно везти, а не в тюрьму! — заявила Люба. — У вас в Москве всегда так с пострадавшими поступают?— Во-во, — поддержал Петро, — я говорил: в эту Москву лучше не соваться. Тут сам черт ногу сломит! Ты вот, майор, сам откуда?— А что я? — удивился тот и покраснел. — Я из-под Луховиц.— О, так земляк почти! — обрадовался Николай. — Считай, наш человек! Так что ж ты голову морочишь? Садись и не мешай нам разговаривать, мы тут, можно сказать, мировые проблемы решаем.— То-то я смотрю, физиономия у тебя наша, деревенская, — сказала бабуля, внимательно разглядывая ещё совсем молодого майора. — Небось скучаешь здесь по дому-то?— Езжу иногда на выходные, — начал оправдываться тот, не зная, куда девать глаза, — но времени не хватает, «чрезвычайки» уже замучили. Что ни месяц — то усиление режима объявляют, а нам — паши безвылазно.— Ты там скажи своим-то, что никого здесь не видел, я имею в виду этих двоих, — Николай кивнул на Егора со Светланой. — Чего их впутывать9 И так, вишь, еле живые сидят, а тут ещё твои гаврики накинутся с допросами да повестками — совсем коньки отбросят.— Но как же я могу-то? — майор округлил глаза.— А кто, кроме тебя, знает, что они тут были? — Петро хитро прищурился. — Вот и я говорю — никто. Мы их не видели и не знаем, ты нас задержал, чтобы заявления свои получить, мы написали, все путём, и спокойненько разбежались по домам. Вот и вся недолга! — закончил он довольно.— Ты лучше скажи, какая тебе самому в том радость, чтобы невинных по допросам гонять? — мудро спросила бабка Наталья. — По мне, так одни неприятности.— Это, конечно, правильно, — задумался майор, почесав в затылке. — Только вы уж сами не проболтайтесь. Езжайте в свою деревню и сидите там, а то мне выговор влепят.— Вот это другой разговор! — Николай хлопнул своей тяжёлой рукой майора по плечу. — Деревенские друг друга завсегда поймут.— Что ж такое творится-то? — с горечью проговорил Егор. — Три дня ни от кого ничего добиться не могу. Вы расскажете или нет, что здесь случилось, или тоже моей смерти хотите? — Он посмотрел на Светлану, но та сидела в прострации, ни на что не обращая внимания.И тут заговорили все разом, перебивая друг друга и захлёбываясь. Вот что Егору удалось из всего этого понять. Оказывается, тем, что «БМВ» вместе с менеджером отогнали на трассу, дело не закончилось. У всех жителей вдруг начала страшно болеть голова, да так, что они буквально выли, бегая по деревне в поисках анальгина или топора, чтобы отрубить боль вместе с головой. И только тогда все прислушались к голосу здравого смысла, то есть к бабке Наталье, которая громко причитала, что во всем виноваты люди, уехавшие в «жигуленке», а не красивая машина, и что, мол, если они не возьмут это в толк, то головы их и впрямь к вечеру поотваливаются и даже куры их не склюют, потому как все передохли Живность, кстати, к тому времени издохла не только у участников скандала, но и у других хозяев, которые поклялись, после того как пройдёт головная боль, линчевать Николая с Петром и сделать из них шашлык, чтобы хоть мяса поесть напоследок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58