Они мне голову отрежут!– Пошли со мной, – сказал вполголоса человек и подал Бармину руку.Бармин встал и направился вслед за угадываемой в темноте высокой сутулой фигурой. Человек открыл какую-то дверь и, втянув Бармина за собой, звякнул задвижкой.– Тебе туда! – сказал он Бармину, указывая лучом. – Выйдешь на двор, иди прямо, там дыра в заборе. Дальше через лес к шоссе…Развернувшись, он пошел по коридору в противоположную сторону.– Спасибо. Выручил! – крикнул ему вслед Бармин. – Теперь рвану из вашего сраного города без оглядки! Жаль, нет со мной моего «Фердинанда»! А какая кобылка была! На пятьсот лошадок!Сутулый замедлил шаг и остановился.– Ты водитель? – спросил он.– Основная специальность! – ответил Бармин и осекся.– Пойдем со мной…Бармин опустил голову. Кто его тянул за язык?!Не говоря ни слова, они шли темными захламленными коридорами. Сутулый освещал путь фонариком. Перед деревянной дверью в конце узкого тупичка сутулый наклонился и, с трудом отодвинув чугунный радиатор, приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы в нее можно было просунуться. За дверью оказалась лестница. Переступая через строительный мусор, они спустились в просторное помещение.Сутулый принялся разгребать ногами куски штукатурки. Наконец он отыскал на полу кольцо и потянул за него. С тяжелым металлическим скрипом от пола отделилась крышка люка. Посветив на Бармина, сутулый сухо сказал:– Прыгай.Бармин опасливо посмотрел на сутулого, лица которого нельзя было разглядеть в полумраке.– Кто бы знал, как я ненавижу эту подземную беготню! – воскликнул он.Сутулый молчал. Похоже, он не слышал Бармина.Бармин спрыгнул вниз, вслед за ним глухо ударил ногами о цементный пол сутулый и тут же стал устанавливать крышку на место. Согнувшись в три погибели, они протиснулись в довольно просторную, тускло освещенную комнату без окон.Посредине стоял убогий стол с керосиновой лампой. За столом на ящике сидел молодой человек и протирал тряпочкой части разобранного пистолета. Увидев Бармина, молодой человек удивленно открыл рот и встал.– Вот. Спасался от закона, – сказал сутулый, появляясь в комнате из-за спины Бармина.– Что умеешь? – молодой человек улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.– Он водитель! – опередил Бармина сутулый.– Ого! А ведь это судьба! – молодой весело посмотрел на сутулого, который склонился над матрасом, где под грудой тряпья кто-то лежал, свернувшись калачиком.Сутулый подошел к столу и уставился на Бармина.– Куда путь держишь? – спросил он устало.– Ехал в столицу, отстал от поезда. Ни денег, ни документов… Мне бы поскорей убраться отсюда, – заговорил Бармин, – здешняя земля у меня под ногами уже второй день горит. От чего ушел, к тому и пришел…– Обычная история! – усмехнулся молодой.Бармин смотрел на сутулого: он его уже где-то видел. Определенно, сутулый был знаком Бармину: эти складки у губ и… страдальческие глаза.«Да ведь это он!» – вдруг осенило Бармина: он узнал «опасного преступника» с доски объявлений.– Как тебя зовут, друг? – спросил молодой.– А это важно? Называйте меня… Алексеем Ивановичем…– Пора! – произнес сутулый, глядя на часы. – Собирай пушку, – кинул он молодому и обернулся к Бармину. – Пойдешь с нами. Нам водитель нужен. Кстати, заработаешь. Сделаешь дело – поможем тебе отсюда убраться.Бармин угрюмо посмотрел на сутулого, сунувшего пистолет за пояс, и тяжело вздохнул.– Это судьба, – нараспев произнес он и сел на ящик.– Не вздыхай, Иваныч! – молодой хлопнул Бармина по плечу. – У тебя выхода нет: или с нами, или… – Он развел руками и улыбнулся.Бармин снова вздохнул.Сутулый подошел к лежащему на матрасе человеку, склонился над ним и чуть слышно произнес:– Не скучай, мы скоро вернемся.После этого сутулый поцеловал лежащего в лоб и поправил на нем тряпичную гору.
10 Их вывели на двор. Солнце низко стояло над тундрой. Недвижный холодный воздух с каждым вздохом, как живая вода, вливался в легкие, возвращая майора к жизни. Смерть была уже не реальна. Жизнь, жизнь властно стучала ему в виски.Он растерянно слушал человека в фуфайке и не верил своим ушам: их сейчас погонят к океану вслед за колонной, вышедшей с Объекта рано утром.Но почему? Ведь они – штрафники, те, кого еще неделю назад запросто могли забить до смерти или расстрелять и которым, казалось, не суждено подняться из ада…Блюм приказал отправить на Материк всех желающих. Во-первых, разведанные рудные тела были выбраны подчистую и металлургический комбинат третьи сутки не выдавал ни грамма «продукта». А во-вторых, ночью к Илье Борисовичу ходили представители строителей и шахтеров, остававшихся здесь до прибытия следующего судна. Они требовали, чтобы и их отправили вместе с первой партией счастливчиков. Они были согласны не получать здесь аванса и терпеть тесноту целых восемь суток плавания… Они уговорили Блюма. Уже утром вспомнили о штрафниках, которые отлеживались в бараке. Блюм приказал отправлять и их тоже, если, конечно, они пожелают тащиться пешком до побережья…Через полчаса колонна штрафников миновала последний контрольно-пропускной пункт Промзоны и вышла за пределы Объекта. С горизонта исчезли остроугольные крыши наблюдательных вышек, гигантские черные трубы, окутанные дымами. Справа и слева потянулись сопки, покрытые разноцветным ковром мха и карликовых кустарников.Колонна пересекала русла ручьев и рек, взбираясь на склоны и спускаясь в распадки. Порой над сопками пролетали утки. Чайки, вися над колонной против солнца, протяжно и тревожно кричали опьяневшим от счастья людям.В колонне шли все, даже те, кто еще вчера не вставал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161