– Подождите! – Донской умоляюще смотрел на Блюма. – Вы, кажется, сказали, что я террорист?– Да. Судя по этим телеграммам с Материка, вы, мой друг, подложили в самолет бомбу. Вот, читайте!Медленно шевеля губами и страдальчески хмуря брови, Донской перечитал текст телеграмм и, удивленно пожав плечами, протянул их Илье Борисовичу.– Что, не понятно? – спросил Блюм.– Тут много всего написано. Я не очень понял… – Донской опустил глаза.Аптекарь победоносно поглядывал из-за спины Глеба на Блюма. Илья Борисович незаметно для Вероники Николаевны и Донского показал ему большой палец.– Что ж тут непонятного? Вас ищут, чтобы наказать!– Как наказать? – Глаза Донского наполнились ужасом.– Посадить в тюрьму! Или даже…– Посадить в тюрьму, посадить в тюрьму… – заволновался Донской и вдруг припал головой к коленям, прижимая руки к затылку. Женщина бросилась к нему.– Вероника Николаевна, – ледяным тоном начал Аптекарь, – лучше принесите ему воды.Вероника Николаевна быстро направилась к выходу, а Блюм сказал вполголоса:– Отличная работа, химик! То, что надо!– Стараемся, Илья Борисович, выполняем заявки трудящихся!– Он еще может… прийти в норму?– Все зависит от того, надо ли нам это.– Не надо. Отныне он нужен только таким, – твердо сказал Илья Борисович.– Сделаем! Пару кубиков вкатаю ему, и процесс станет необратимым. Кстати, могу предъявить некоторые предварительные результаты. Вот смотрите!Он осторожно положил свою ладонь Донскому на затылок, потрепал волосы и, когда тот поднял голову, замахнулся. Донской вздрогнул, опять прижал руки к голове и стал сползать со скамьи на пол.– Не бойтесь, мой дорогой, – как можно ласковее произнес Илья Борисович. – Доктор не сделает вам ничего плохого. Он пошутил!Опасливо косясь на Аптекаря, Донской отнял руки от головы. Вероника появилась в дверях со стаканом воды. Она нервничала.– Вы меня посадите в тюрьму? – Донской напряженно смотрел на Блюма.– Напротив – спасу вас! Кстати, вам надо почаще бывать на свежем воздухе. Уж очень вы бледны. А кто вас бреет? Хотя не стоило даже спрашивать. Наша Вероника – мастерица на все руки! В общем, скоро начнете выходить на природу.– Спасибо! – с чувством произнес Донской, прижимая к груди руки и все еще недоверчиво поглядывая на Аптекаря.– Не мне спасибо, ей. Этого прежде всего хочет Вероника Николаевна, – усмехнулся Блюм.Аптекарь подхватил Донского под локоть и повел к выходу.– Это ты сделал из него идиота, – сказала Вероника Николаевна.– Ошибаешься, моя девочка! – Илья Борисович попытался взять ее за руку. – Парень ушибся. Ударился головой о рельсы, когда его подстрелили.– Нет, это вы с Аптекарем… Что вы еще задумали? Зачем нужны эти прогулки?– Свежий воздух, девочка, это самое сильное лекарство против всех хворей. Кстати, доктор и тебя приглашает с собой.– Я отсюда никуда не выйду, – отрезала Вероника Николаевна. – Твой Аптекарь – садист. И ты сам это знаешь. Он делает все, чтобы от Донского осталась одна оболочка. Но я все равно буду любить его! – прошептала она.– Даже если у него однажды потечет слюна изо рта? – усмехнулся Блюм. – Девочка моя, ты любишь мечту, иллюзию, а совсем не этого несчастного. Раскрой глаза! Ведь это же идиот, без воли и памяти! Нет, ты любишь совсем не его. Ты любишь двадцатилетнего мальчишку, который остался в прошлом!– Ну и пусть…– Эх, Вероника, Вероника! – Илья Борисович взял ее за руку. – Хочешь вернуть время? Увы, даже я не могу купить тебе прошлое! Прошлое не продается, моя королева!
35 Андрей Андреевич искал оборванцев, которых приметил еще утром.В последнее время местные бомжи заметно осмелели: среди бела дня появлялись у куч мусора, выглядывали из-за гнилых ящиков и весело скалили зубы редким прохожим. Бедному толстяку не терпелось поскорей увидеть их одутловатые физиономии и услышать глуховатые надтреснутые голоса. Ему нужны были эти люди, чтобы дикий, пробирающий до костей страх наконец оставил его.Он не знал, сколько времени прошло с того момента, как он скрылся под землей от предполагаемой погони. Теряя присутствие духа, Андрей Андреевич бродил по темным лабиринтам и говорил сам с собой вслух: жаловался на судьбу, корил себя за излишнюю доверчивость. Тоненько хныча и то и дело ударяя себя кулаком в лоб, Андрей Андреевич готовил себя к страшной смерти…И тут судьба смилостивилась над ним: Андрей Андреевич поскользнулся на какой-то гадости и грохнулся на спину. Его толстое тело, словно карандаш, покатилось по наклонной. Пол под ним оборвался: Андрей Андреевич ухнул вниз. С визгом врезавшись спиной в кучу вонючей ветоши, он пришел в себя и услышал сиплую человеческую речь и короткий с кашлем и матюгами смех.Это были бомжи, каждого из которых Андрей Андреевич готов был расцеловать, даже если б его после этого стошнило.– Друзья! Дорогие мои! Как я рад! Как счастлив! – кричал толстяк, бросаясь к двум одутловатым господам, сидящим на пружинном матрасе возле костерка.Один из них на всякий случай выхватил из огня черный от копоти чайник и угрожающе поднял его. Но Андрею Андреевичу было все равно: он готов был даже немножечко обвариться по такому случаю.Поочередно прижимая к себе нестерпимо пахнущих «детей подземелья», толстяк всхлипывал от переполнявших его чувств. «Дети» покорно давали себя обнимать, дышали в сторону и удивленно пожимали плечами.Внезапно Андрей Андреевич замер. Он увидел, что оба попахивающих господина одеты в синие с серебряными полосками комбинезоны, которые носили консерваторы.– Откуда? Где вы взяли эти… костюмы? – в страхе спросил он.«Дети подземелья» переглянулись. Они заметили, что и этот чокнутый в таком же комбинезоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161