Лейтенант Ермаков открыл рот от удивления. Вместо того чтобы выстрелить в рядового, он распахнул дверцу УАЗа, и рядовой, только что расстрелявший своего товарища, в панике всадил Ермакову пару пуль в лоб.Рядовой со страху перестрелял бы всех оставшихся в живых, и даже старшего лейтенанта Проню, лежавшего на полу УАЗа лицом вниз, но Богданов перехватил автомат у мертвого сержанта, мешком сползающего в мох, и открыл огонь. Рядового бросило на землю, и он открыл стрельбу по майору. Но Богданов, защищаясь мертвым сержантом, продолжал стрелять. Рядового не спас даже бронежилет.Богданова и теперь мучил вопрос: мог ли он опередить рядового? Выстрелить прежде, чем тот выстрелил в лейтенанта? Нет, Ермаков был обречен…Потом они ехали вместе с Проней. Старший лейтенант без остановки каялся, рассказывая Богданову о местных порядках и нравах. Он сообщил майору, что и сержант, и рядовой были специально командированы Березой. Они должны были уничтожить московских гостей. Предполагалось все потом свалить на террориста. Дудник должен был лететь в Москву один.Богданов попросил Проню держаться за Березой. Береза гнался за террористом, а Богданову нужен был Донской. Наверняка он знал что-то важное или был свидетелем чего-то тщательно скрываемого.Однажды на пути им попалась четверка вооруженных азиатов, бросившихся бежать от УАЗа. Майор приказал Проне догнать их, но те обстреляли машину.Перепуганный Проня рассказал Богданову, кто это такие. Богданов не удивился, узнав, что это – «косые», «беглое мясо». Старший лейтенант рассказал, что косые должны были с ножами в руках добывать головы беглецов, а в конце охоты им самим предстояло стать дичью.УАЗ продолжил преследование джипов Березы. А Проня все рассказывал майору о Поселке, о Березе, о зомби. Постепенно у Богданова сложилась довольно стройная картина: в Поселке существовал военный режим начальника дружины Березы, который охранял дальние подступы к Объекту. Жители поселка поголовно работали на Березу. Все несогласные с ним бесследно пропадали. Прилететь сюда было еще как-то можно, но обратного пути отсюда не было.Если дальние подступы так охранялись, то что говорить о самом Объекте?Что производилось здесь?Обогащенный уран? Оружейный плутоний? Что?Итак, возвращаться в Поселок было нельзя. И Богданов решил уходить в тундру. Проня вызвался бежать вместе с ним на Материк.Старший лейтенант был искренен, когда вызвался помогать майору. Он говорил, что давно живет в Поселке на положении узника, что он смертельно болен и хотел бы в Москве рассказать все, что знает о Поселке и таинственном Объекте.Проня даже заплакал от радости, когда они вдруг увидели поезд…Но старшему лейтенанту не повезло. Когда Богданов начал двигаться к голове поезда, наблюдая за перестрелкой между беглецами и охотниками, Проня вдруг упал между вагонами. Шальная пуля достала его.Дальше майор действовал в одиночку.Он уже видел спину одного из беглецов. Кажется, это был Донской! Но тот вдруг упал на вагонную сцепку. Богданов стал свидетелем короткой стычки между Березой и Дудником. А когда Дудник вышел из безнадежной ситуации и убил начальника дружины, Богданов не полез с ним в открытую перестрелку и затаился.Поезд остановился, над ними кружили вертолеты, а Дудник все еще держал бездыханного террориста за волосы, вглядываясь в его черты. Богданов выглянул из-за борта платформы и прицелился.Дудник что-то почувствовал и замер. Не меняя положения, он медленно повернул голову, и глаза их встретились.Дудник усмехнулся, а Богданов нажал на курок.Потом майор подошел к своему бывшему начальнику; Дудник стеклянно смотрел в небо и скалил вставные зубы. Рядом лежал Донской.Богданов приложил ладонь к шее террориста и послушал пульс. Донской был жив, и майор, вырвав из сумки Дудника бинт, стал перевязывать террориста.Глеб стонал, к ним бежали автоматчики в пятнистых комбинезонах…
38 Вероника Николаевна ворвалась в кабинет Блюма.Илья Борисович проворно вскочил с кресла.– Пусть они все выйдут! – сухо сказала Вероника Николаевна.– Но, Вероника, мы на работе, а не… – начал Блюм.– Пусть они выйдут! – перебивая его, твердо сказала она.– Ну, не волнуйся так, девочка! Конечно-конечно, они сейчас выйдут. Ты ведь ненадолго? Что у тебя? – Молодые люди вышли и плотно закрыли за собой дверь. Вероника Николаевна уставилась на Блюма огненным взглядом. – Девочка моя, не смотри на меня так! Ты во мне дырку прожжешь!Илья Борисович попробовал обнять ее за плечи. Освобождаясь от объятий, женщина села в кресло.– Это правда? – спросила она.– Что правда, девочка? Что?! – Илья Борисович недоуменно пожал плечами.– То, что… он здесь?– Кто он?– Глеб… Александрович Донской.– Ну у тебя, девочка, и память! – захохотал Илья Борисович и, подойдя к Веронике Николаевне, вновь попытался ее обнять.– Хватит, Илья! Так он здесь?– Здесь, здесь твой студент! Ничего от тебя не скроешь. Подумать только, двадцать лет прошло! Знаешь, кто он теперь?– Кто? – упавшим голосом спросила она.– Террорист, девочка! На него всероссийский розыск объявлен. Хотел самолет взорвать! Вот так-то! Бомбист-террорист!– Ну и пусть. Я все равно хочу взглянуть на него! – Глаза Вероники Николаевны умоляюще смотрели на Блюма.– Исключено… Его, наверное, уже отправили на Большую землю.– Брось, Илья! Никуда его не отправили! Думаешь, я не знаю, куда отсюда отправляют? Он ведь еще жив? Ведь жив, да? Я хочу посмотреть на него, только посмотреть! Ну что тебе стоит, Илья? – И она так посмотрела на Блюма, что у него мурашки забегали по спине.– А не боишься, что он тебя съест?– Умоляю тебя, Илья, прекрати!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161