— У отцов есть свои права.
— Только не у тех, кого сажают на двадцать лет, — возразил Шеферд. — Когда я выйду, сын меня уже забудет.
Карпентер промолчал. Он снова отхлебнул из бутылки.
— Похоже, твое положение тебя мало беспокоит, — сказал Шеферд.
Карпентер пожал плечами.
— Не вижу смысла зря тратить нервы, — объяснил он. — Начнешь беситься — и вколют тебе успокоительное, посадив в камеру с картонной мебелью.
— Если мне дадут двадцатку, я повешусь.
— Привыкнешь.
— К чертям собачьим! — выругался Шеферд.
— Убьешь себя, и кому от этого станет легче?
— Ты рассуждаешь, как Эд Харрис. Я лучше сдохну.
Некоторое время они молча крутили педали. Шеферд хотел продолжить разговор, но боялся показаться чересчур навязчивым. Латиноамериканцы разделились на две группы и поднимали тяжести.
— Твоя жена молодец, — заметил Шеферд. — Все-таки пришла тебя проведать.
— Она знает, что это ненадолго.
— А если не выкрутишься?
Карпентер пренебрежительно фыркнул.
— Я не собираюсь выкручиваться. Когда дело дойдет до суда, будет уже поздно.
— Как же ты намерен отсюда выбраться?
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что если я что-нибудь не придумаю, мне крышка.
Карпентер бросил на него цепкий взгляд. Потом он медленно кивнул, словно решив, что Шеферду можно доверять.
— У тебя есть деньги на воле?
— Кое-что найдется.
— Тебе необходимо больше, чем «кое-что». Свобода стоит дорого.
— Я храню несколько сотен штук в офшорной зоне. Даже жене о них не известно.
— Что у них против тебя?
— Меня взяли с поличным. Оружия при мне не было, но в здании нашли обрез.
— Свидетели?
— Похоже, один из наших оказался стукачом.
— С этого и надо начинать, — сказал Карпентер. — Ты должен о нем позаботиться.
— Откупиться?
— Позаботиться.
У Шеферда забилось сердце. Он почувствовал, что близок к цели. Ради этого он и торчал в тюрьме.
— Ты имеешь в виду — любыми способами?
— Да, любыми способами.
— А как насчет улик?
— Это можно уладить.
— Как? Запутать следствие?
— Заплатить кому-нибудь, кто все устроит.
— А ты сумел бы?
— Каждый может. Главное, иметь деньги и дать их нужному человеку.
Шеферд сбавил скорость.
— У полицейских мое ружье, — промолвил он.
— Значит, тебе поможет полицейский.
— А у тебя есть люди, которые занимаются подобными вещами?
— Мы говорим не обо мне, а о тебе. Надо выяснить, где хранится ружье, и отыскать нужного человека в полиции. Или детектива, занимающегося твоим делом.
— Ну нет, — запротестовал Шеферд. — Это сказки.
Карпентер взялся за руль и прибавил ходу. Шеферд понял, что он его задел.
— Ведь если что-нибудь сорвется, мне дадут срок за взятку, — произнес он.
— Значит, сделай так, чтобы не сорвалось, — посоветовал Карпентер. — Действуй в обход. Используй других людей. Найди человека со связями.
— И во что это примерно обойдется?
— Гипотетически?
— Да.
— Тридцать тысяч. Или сорок.
Шеферд перестал крутить педали.
— Сорок тысяч фунтов?
— Поэтому я и спросил, есть ли у тебя деньги. Мелочью тут не обойдешься, Боб. И запомни — полицейского купить гораздо дешевле, чем судью. — Он снова усмехнулся. — Гипотетически.
* * *
Шеферд принес в камеру поднос с обедом. Запеканка из мяса с картофелем, чипсы, вареная фасоль. Шоколадный пудинг и горчица. Неудивительно, что многие потолстели на такой диете.
Ли еще стоял в очереди на первом этаже, но Шеферд все равно забрался на койку и там принялся за еду. Последний разговор с Карпентером стал большим шагом вперед. Шеферд не ожидал, что наркоторговец зайдет так далеко. Карпентер фактически признал, что платит полицейским на воле, и посоветовал Шеферду подкупить служителя закона и убить свидетеля. Но для обвинения его показаний будет недостаточно. Шеферд согласился на предложение Харгроува надеть «жучок». Но это — огромный риск.
Шеферд поддел на вилку кусок холодной запеканки. Она была жирной и безвкусной, в комках.
Другая проблема заключалась в том, чтобы регулярно ходить в спортивный зал. Надо попросить об этом Ллойд-Дэвис или снова обратиться к Диггеру. Шеферд должен знать, где и когда состоится его следующая беседа с Карпентером, — носить «жучок» постоянно опасно. А куда его прятать в остальное время? В камере мало места, Ли что-нибудь заметит. Харгроув предложил сделать записывающее устройство в виде «уокмана» или CD-плейера, однако эта штуковина должна действительно играть, не то Ли заподозрит неладное. Кроме того, Шеферд знал, что такая аппаратура часто ломается, У него бывали самые дикие случаи: от потекших батареек до фонящих микрофонов. В каждой операции его подстраховывали другие сотрудники, чтобы в трудный момент вытащить из дела, но в тюрьме Шелтон это невозможно.
Шеферд теперь не сомневался, что Карпентер убирает свидетелей и избавляется от улик, но он по-прежнему не догадывался, как тот это делает и кто ему помогает. Он подозревал Тони Стаффорда, но Харгроуву потребуются доказательства. Суперинтендант сознавал, какому риску подвергает Шеферда, и все-таки обратился к нему с этой просьбой, ведь если Карпентера не остановить, он будет убивать снова и снова, пока не добьется своей цели — выйти на свободу.
* * *
В камеру Карпентера вошел Хили.
— Ваши газеты, — сообщил он.
— Спасибо, мистер Хили, — произнес Карпентер.
Он подошел к двери и взял почту. «Дейли мейл», «Дейли телеграф» и"Гардиан".
— Почему так поздно?
Обычно газеты приносили перед обедом.
— Сегодня мало персонала. Некого было поставить на проверку писем. Да и доставка опоздала.
Карпентер положил газеты на стол и полистал «Гардиан». По субботам всегда ощущался недостаток в тюремном персонале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122