Тут нужна доска или ткань. Я захватил полотнище старой палатки.Он снял с вещевого мешка сверток брезента и одним броском проложил матерчатую дорожку через «малозаметное препятствие».– Теперь надо осторожно лечь и, не делая резких движений, катиться или ползти.Прапорщик как-то сразу, всем телом, лег на палатку и покатился вперед.– Давай, теперь ты, – он встряхнул, расправил брезент, – прижми руки к телу и катись.На берегу ручья, шириной метров в десять – последней преграды между двумя странами, никого не было.– Двадцать минут, – тяжело отдуваясь, произнес Березняк.– Доставай посылку, может, ее цвет служит паролем.Едва прапорщик извлек из мешка тугой сверток, обшитый зеленым шелком, как из-за камней поднялись двое мужчин в чалмах и халатах. Зангиров ощутил какую-то пустоту в груди. Люди подошли к самой воде. Они внимательно всматривались в лица пограничников.– Бросай, – произнес по-русски высокий, и Муса удивился обыденности его голоса и лица.Березняк широким взмахом перебросил через ручей сверток. Он упал у ног говорившего. Тот щелкнул пальцами, и его спутник метнул в ответ красный сверток. Прапорщик поймал его на лету.– Молодец, Березняк, – криво усмехнулся высокий, – мы с тобой сработаемся.Прапорщик остолбенел.– Время, – Муса дернул его за руку.– Не спешите, – напутствовали с той стороны, – не забудьте про следы.Через пять минут, после того, как Зангиров и Березняк скрылись в ущелье, из-за холма показался наряд. Трое молодых пограничников спокойно прошли мимо них. Мусе даже показалось, что он услушал стук их сердец. От волнения он закрыл глаза, считая, что взглядом может привлечь внимание бойцов, а когда открыл, то увидел около рта мокрую фляжку.– Попей, я сегодня крепкого чая налил. Не спеши, теперь и отдохнуть можно.Офицер опрокинул флажку и долго пил, а когда отнял ее от губ, то прямо перед собой увидел джейрана.– Березняк!– Вижу, не дергайся, мы его сейчас завалим.Прапорщик подвел ствол автомата под впалый живот козла, и Зангиров впервые увидел, что сильные руки Березняка бьет мелкая дрожь. Выстрел подбросил джейрана, и он скатился под ноги охотников.Через два дня Ксения, оставив новую сберегательную книжку для Березняка, увезла посылку. Муса долго не мог оторваться от ее губ, потом, глядя в оконтуренные темными кругами от бессонной ночи глаза девушки, прошептал:– Я люблю тебя.– Меня или жену? – Она куснула его за мочку уха и рассмеялась.– Тебя.– Я тоже.Она поднялась по высоким ступеням вагона, и Зангирову показалось, что солнце уходит за тучу, хотя на небе не было ни облачка.– Не скучай, милый, я тебе каждый день буду писать. Если совсем невмоготу станет – пришли телеграмму.– Жду.Состав с грохотом тронулся с места. Зангиров знал, что ни писать, ни видеться с этой девушкой больше нельзя, но все, что говорили он и она, они не могли не говорить. Это не было суесловием, это был разговор душ, положенный на привычный звуковой ряд.Через неделю на пустынной улице аула к нему подошел косматый старик. Он едва слышно проговорил пароль, потом сказал:– На той стороне готов груз, завтра надо забрать.– Что дальше?– Сделай посылку и принеси на почту, там тебя встретят. ГЛАВА 7 Красные «жигули», скрипнув тормозами, замерли у входа в областное отделение госбанка. Все, кто в этот момент были около этого приземистого здания, невольно оглянулись. Из машины выскочили четыре солдата с автоматами в руках и кинулись к высокой деревянной двери банка. Тут же из-за поворота, не обращая внимания на красный сигнал светофора, вылетела белая «волга». Она затормозила около «жигулей». Из этой машины тоже выскочили военные и кинулись вслед за первыми.– Господи?! – Вскинулась женщина, только что вышедшая из банка.– Что вы волнуетесь? – Повернулся к ней мужчина собиравшийся войти в двери. – Это же солдаты, значит идут какие-то учения.Из здания послышался глухой рокот автоматной очереди.– Стреляют? – Удивился давешний знаток и бегом бросился вниз по ступеням.Через несколько секунд площадь перед банком опустела. В здании раздался сильный взрыв, и над притихшей улицей завыла сирена. Постовой ГАИ, до этого лениво наблюдавший за движением на перекрестке, двинулся было к банку, потом сел на свой мотоцикл и скрылся. За высокой дверью гремели выстрелы и кричали люди. Сверху, от проспекта, послышался сигнал сирены милицейской патрульной машины. Она неслась по осевой линии. Когда милицейский «газик» был уже почти у самого банка, грузовик, до этого стоявший у обочины, резко тронулся с места и ударил его в бок. Легковушка несколько раз перевернулась. Из распахнувшихся дверей посыпались люди. Автомобиль медленно улегся на бок и сразу загорелся. Один из милиционеров, не замечая, что весь окровавлен, поднялся, достал из кобуры пистолет и, шатаясь, пошел к банку. На первой ступени он упал и больше не поднимался.Двери банка распахнулись, из них стали выскакивать военные. Двое волокли раненого, по белому мрамору ступеней потянулся кровавый след. Все трое сели в «жигули» и, не дожидаясь четвертого, машина тронулась с места. В «волгу» сели только двое. Через минуту после их отъезда к банку с двух сторон подскочили патрульные машины. Милиционеры с пистолетами в руках побежали к дверям. Водители принялись тушить горящую машину. Вдали послышался сигнал «скорой помощи».Вечером состоялось экстренное заседание обкома. Чабанов вместе с другими, слушал доклад начальника уголовного розыска майора Запевалова.– Такого в наших краях не было с самой войны, – говорил, ежесекундно вытирая пот со лба, милиционер. – Восемь солдат или людей, одетых в военную форму, с автоматами в руках атаковали банк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99