— Это на втором этаже. Из лифта направо. — И администратор тут же переключила внимание на кого-то еще.
Оба лифта были заняты. Они бросились вверх, по лестнице. На втором этаже Витлок на мгновение остановился, чтобы взглянуть на часы. Оставалась двадцать одна минута до того момента, когда Беллини должен был объявить о своей отставке. Палуцци уже громко стучал в дверь. Витлок поспешил за ним. Но им никто не ответил.
— Что, если ее здесь нет? — прошептал Витлок.
— Должна быть, — ответил Палуцци и застучал еще сильнее.
— Кто там? — спросил женский голос.
— Полиция.
Дверь приоткрыли, но цепочку не сняли, и тот же голос сказал:
— Предъявите, пожалуйста, ваши документы.
Палуцци протянул фальшивый значок карабинера, а Витлок — удостоверение Скотланд-Ярда, тоже фальшивое, изготовленное в исследовательском центре ЮНАКО в Нью-Йорке.
— Итальянская полиция? И британская? — удивилась женщина. — Но в Швейцарии у вас нет никаких прав.
— Мы приехали в связи с совещанием на высшем уровне. Можем мы задать вам всего несколько вопросов?
Оперативники боялись, что женщина откажется с ними разговаривать, но она открыла дверь и впустила к себе нежданных гостей. Уте Ритлер оказалась привлекательной рыжеволосой молодой женщиной, лет под тридцать. Она была одета в белый купальных халат, но даже в нем видно было, что у нее хорошая фигура.
— Надеюсь, мы не вытащили вас из ванны, — извиняющимся тоном произнес Палуцци.
— Я уже кончила принимать душ, когда вы постучали, — ответила она, закрывая дверь. — Через сорок минут я должна вернуться в Оффенбах-центр. Так что мне очень некогда. Что вы хотели у меня спросить?
— Ваш старый друг, — сказал Палуцци, взяв несколько виноградин из стоявшей на столе вазы, — Тонино Калвиери...
— Кто? — нахмурилась женщина.
Витлок, который внимательно за ней наблюдал, увидел, что это имя не произвело на нее никакого впечатления, даже в глазах ничего не мелькнуло. Но Филпотт, позвонив им прямо в машину, успел сообщить, что Уте — известная ведущая телекомпании ЦРФ, а это значит, что смутить ее не так-то просто. Играть она, во всяком случае, должна уметь хорошо.
— Вы никогда не слыхали о Тонино Калвиери? — переспросил Палуцци.
Сунув руки в карманы халата, женщина задумалась:
— Нет, не слышала. Хотя погодите, не тот ли это террорист, который только что стал новым руководителем «Красных бригад»? Пару дней назад мы передавали о нем короткий сюжет. Но что у него может быть общего со мной?
— Вот это мы и хотим от вас узнать, мисс Уте, — сказал Палуцци.
— Что «это»? — возмутилась она.
— Почему в записной книжке, спрятанной в его квартире в Милане, есть ваш номер телефона?
— Мало ли почему... Я работаю на телевидении... У многих может быть мой телефон.
— Но только не домашний! Поэтому отвечайте, где пробирка, которую вам передал Калвиери? — потребовал ответа Палуцци.
— Хватит молоть чепуху, я вызываю службу охраны гостиницы. — И женщина исчезла в спальне, где был телефон.
— Я бы на вашем месте не торопился, мисс Ритлер, — остановил ее майор, — или лучше называть вас мисс Даннхаузер?
Она напряглась и крепче обхватила пальцами телефонную трубку. Представление было окончено. Присев на край кровати, она положила трубку и опустила глаза вниз.
Палуцци, рассматривая фотографию, стоявшую на тумбочке возле кровати, с удивлением воскликнул:
— Вот это да!
— Что ты нашел в нем особенного? — спросил Витлок и взял в руки фотографию веснушчатого мальчугана.
— Точная копия своего отца, а я-то думал, что знаю о Калвиери абсолютно все.
— Сын Калвиери? — поразился Витлок.
— Он не мог бы больше походить на отца, даже если бы очень захотел, — пробормотал Палуцци и снова обратился к Уте Ритлер: — Он дал вам пробирку, не так ли?
— Я не знаю, о чем вы говорите, — возразила женщина, но в ее голосе уже чувствовалась обреченность.
— Уте, вы должны нам помочь, — мягко произнес Палуцци.
— Я не могу.
— Почему?
— Он пригрозил, что всем расскажет о моем прошлом, если я не выполню то, что он просит.
— То, что вы сейчас говорите, Уте, уже потеряло смысл, — заметил Палуцци, — ваше прошлое известно, во всяком случае, мы все о вас знаем. Поэтому советую вам сотрудничать с нами. Это ваш единственный шанс.
— Я не могу, — еще раз повторила Уте.
— Подумайте, что будет с вашим сыном, если вас приговорят к пожизненному заключению за пособничество террористу? Его отдадут под опеку, и я сомневаюсь, что вы когда-нибудь его увидите. Разве вы этого хотите?
Женщина молчала: видно было, что она борется со своими чувствами, не зная, как поступить. В конце концов Уте заговорила еле слышным голосом:
— Пробирка привязана к шасси нашего микроавтобуса с аппаратурой. Он припаркован у главного входа.
Витлок бросился в соседнюю комнату звонить Филпотту.
— Я не знаю, что в ней, — умоляющим голосом продолжила женщина, — вы должны мне поверить. Тони сказал, что сегодня пробирку у меня заберут — должен кто-то прийти из другой террористической группировки.
— Когда вы встретились с Тони впервые?
— Восемь лет назад, в Риме. Я приехала туда погостить у друзей. Незадолго до этого мои родители погибли в автокатастрофе около Бонна. Мы встретились на демонстрации, которую проводили «Красные бригады». И полюбили друг друга с первого взгляда. По крайней мере, тогда я так думала. Потом узнала, что была просто очередной из его многочисленных подружек. Мы встречались несколько месяцев, и вскоре я поняла, что беременна. Это меня отрезвило: я хотела, чтобы у моего ребенка была настоящая семья и он рос среди нормальных людей. Тони меня понимал, но бросить «бригады» отказался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86