Свою любовь к радиотехнике Гнат пронес с детства, делая еще в юношеские годы транзисторные приемники в мыльницах и рации в пачках из-под сигарет.
И, наконец, взгляд Гортинского упал на последнего гостя. Жора не очень любил, что его так называют. А Гортинский и вовсе называл приятеля Жоржем. На самом деле его звали Георгием, а дома — Юрой. Так вот, Жора Уваров в их компании считался самым везучим. Он не придерживался определенного профиля деятельности. Хватался за все, что приходило в голову. Шесть предприятий за полтора года. Фирмы-однодневки, быстрый взлет, афера, хороший куш и предприятия нет, и Жоры тоже. Аферист, умеющий вкладывать деньги по назначению и никогда не попадающий впросак. Его называли беспроигрышным лотерейным билетом, но только не те, кто ему доверял свои деньги. Эти люди ничего и никогда не выигрывали.
Девиз Жоры был известен со времен немого кино: «Главное в моей профессии — вовремя смыться!» Правда, по сценарию крылатая фраза звучала иначе, но Жора не считал себя вором, так как сроду ничего не украл. Ему несли сами и говорили спасибо. Остап Ибрагимович Бендер в сравнении с Жорой казался утопическим пережитком прошлого с примитивным мышлением, мелкими амбициями и ущербной фантазией. Прочитав очередной роман Гортинского, Жора, улыбаясь, говорил: «А хочешь, я покажу тебе, как это сделать в жизни?» Но писатель уже не помнил того, о чем писал несколько месяцев назад. Он жил новой идеей и был ею поглощен целиком и полностью. Стоило ему закончить рукопись, как он забывал о ней. Он не имел привычки возвращаться к пройденным материалам, а по сему компания ни разу не ездила в отпуск туда, где они уже побывали. Жажда новых ощущений и никакой ностальгии.
Вся жизнь строится только на ощущениях и ни на чем больше. В этом друзья оставались убежденными единомышленниками, что, собственно, и связывало столь непохожих друг на друга людей.
— Итак, господа! — нарушив мерное чавканье, начал хозяин дома. — Не пора ли нам призадуматься об очередном надвигающемся на нас отпуске? Глазом не успеешь моргнуть, как придет время собирать чемоданы. Хочу выслушать ваши предложения и пожелания. Начнем опрос беспорядочно.
— Но по твоему выбору, — съязвил сидящий слева Платон Пелевин. — Только не с меня.
— Хорошо. Что скажешь, Ким?
Владелец бензоколонок едва не выронил вилку из рук. Вопрос застиг его врасплох. Ему тут же вспомнилась статья в журнале «Огонек».
— Есть идея половить камчатского краба. У меня связи с дальневосточными поставщиками мазута. Нам дадут зеленый свет, и пограничники закроют на нас глаза.
— Крабов у нас и на столе хватает, и на складах их завались, причем консервированных. А ты хочешь тащить тухлятину аж с Дальнего востока? — противоречил Вяткину все тот же зануда Платоша Пелевин.
— Речь идет об отдыхе, а не о морепродуктах, — подался вперед Паша-музыкант. — Крабы, дело хорошее, но слишком укачивает. Тихий океан мы уже попробовали три года назад. Но мы не ездили в Кению на сафари. Лицензия на антилопу стоит каких-то семьсот долларов.
— Убивать безобидных животных? Увольте, — покачал головой Жора Уваров, не чтивший закон, как его коллега из прошлого Остап Бендер. — На Соломоновых островах самый чудный климат, а главное, там живут гигантские морские черепахи, на которых можно покататься.
— И сдохнуть со скуки через три дня, — добавил скептик Пелевин. — И что вы голову морочите себе и остальным. Все равно поедем все, как миленькие, куда укажет наш Шекспир. Первый раз что ли? Посмотрите на его ухмылочку. Все равно никто не придумает ничего более бредового, чем он. Вы же сами все запоем читаете его бредятину и восторгаетесь. И все отпуска проводим по его бредовым сценариям. Так что не вижу смысла в пустой полемике — пустая трата времени.
Игнат Анисимов даже как-то растерялся. — Ты что городишь, счетовод хренов? Кто из нас пожалел хоть об одном загубленном отпуске. Таких нет! Всегда получаешь больше, чем ожидаешь. А опрос, это так, разминка перед нанесением сокрушительного удара по нашей убогости. Ладно, Веня, толкай идею. А то этот хмырь все равно всю песню уже испортил.
Гортинский снисходительно глянул на компанию. Да, за зиму они немного закисли и поржавели. Но он знал, что каждый из них личность. Все отлично подготовлены физически, молоды, сильны и отчаянны. Не все выглядели мускулистыми громилами, а если говорить точнее, то никто, но выносливости каждого могли позавидовать многие альпинисты, яхтсмены и пловцы.
— Я хочу внести разнообразие в наш монотонный режим, — заявил писатель.
Раздался гомерический гогот. Не было еще ни одного отпуска, похожего на предыдущий, и говорить о монотонности и однообразии просто смешно, вот почему тирада именинника вызвала столь бурную реакцию.
Гортинский спокойно выдержал резкий всплеск эмоций и, когда наступила тишина, решил продолжить, но тихоня адвокат добавил:
— По возвращении из очередного отпуска тебя не покидает мысль, что после него неплохо бы пару недель отдохнуть.
Аудитория зааплодировала. Гортинский решил, что необходимо выпить еще по рюмке и можно продолжить. Он поднял тост за предстоящий сезон и все выпили.
— Не тяни жилы, Веня, — подал голос Анисимов.
— Итак, мы едем в Швецию.
За столом раздался протяжный гул разочарования, будто сдувался воздушный шарик.
— И что мы там будем делать? — с тоской в голосе спросил Паша-музыкант.
— Ограбим Национальную галерею искусств. Мы вынесем из нее шесть полотен великого испанского мастера Эль Греко. Тем самым перекрыв рекорд по сумме краденного за один заход во все известные криминальные времена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103