На этот случай у Таи никаких вариантов не предусмотрено. Их ждал полный провал. Слишком рискованно и непродуманно она работала.
— Запомни, Лялька. Заруби на своем красивом носике, что сейчас приказываю я. Когда мне доведется приехать в Швецию, то там будешь хозяйничать ты. Но раз мы начали работать вместе и я позволила себя втянуть в твою очередную аферу, то будь любезна делай то, что тебе предписано и без самодеятельности. Чтобы духу твоего на версту от «Белграда» не было! — Она выкрикнула последнюю фразу с такой злостью, что Ольга подпрыгнула на стуле. После паузы, Тая продолжала спокойным тоном. — Эхо! Эхо! Ты не эхо, ты взрывная волна. Я действую по обстановке, экспромтом, как ты со своими мужиками. И без моего ведома шага не вздумай сделать. Мы теперь в армии. Ты солдат. Знаешь что это такое, все детство по гарнизонам мотались. Папашины гены должны в тебе хоть как-то проявиться. — Опять пауза. Тая перестала расхаживать по комнате, закурила и присела на диван. — Ну рассказывай. Как вчера все прошло?
— Не так страшно, как я думала. После твоего звонка я вышла из машины и нашла ту тропинку за кафе. Она меня и вывела к поселку. Ну прямо как в кино.
Дома, похожие на декорации, пустые, мертвые, темные. И ты знаешь, я вошла в роль. Все, что я делала, мне казалось спектаклем. Таинственный триллер, что-то вроде фильмов Хичкока. Я сразу нашла тот дом. Он был открыт, вошла, скрипучие ступени, ведущие на второй этаж, темный коридор, открытая дверь, мерцающий камин и он. Сначала мне показалось, что он живой и просто спит в кресле, накрывшись пледом. Я откинула плед, сделала шаг назад, прицелилась и выстрелила, представляя на его месте своего последнего мужа. И мне совсем не было страшно. Потом опять прикрыла его пледом. И знаешь, я так вошла в роль, что начала убирать следы. Даже грязную посуду помыла.
— Дура!
— Почему? — Ладно, не будем об этом. Ты забрала его вещи?
— Портфель, документы, ключи, все забрала, даже бутылку из-под вина и два бокала.
— Два?
— Да. На столике стояли два бокала. Я оставила только зонт, шляпу и плащ.
— С кем же он пил?
— Понятия не имею. Но понимаешь, вино в бокалах было высохшим. Сейчас нет уже натуральных вин по сходной цене. Краска застыла на дне. Его выпили за день до моего прихода. Поверь мне, в винах я знаю толк.
— Куда ты все это дела?
— Бросила в лесу. Не тащить же улики с собой в машину. Бросила и прикрыла еловыми ветками.
— Идиотка. Собаки найдут. А следы?
— Я была в лайковых перчатках. Все как полагается.
— Которые провоняли твоими французскими духами.
— Возможно. Об этом я не подумала.
— Давай сюда свои чертовы духи и больше ими никогда не пользуйся. Смени марку.
Ольга достала из сумочки флакончик и подала сестре.
— Такими торгуют в России?
— Мне их подарили. Правда, этот мужик говорил, что привез их из Парижа.
Наверное, их и можно купить, но только не в дешевых магазинах. Это дорогая марка.
— Давно ты ими пользуешься?
— Последний флакончик. Было три. Больше двух лет, наверное.
— Плохо. За портфелем возвращаться нельзя. Можно попасться. — возмутилась Тая.
— Послушай, Тая, зря ты считаешь меня дурой и идиоткой. Чем быстрее они найдут портфель, тем лучше. Подумай сама. Как им установить имя погибшего? А там документы. На бутылке и бокалах моих следов нет. Тот, кто пил с адвокатом, вряд ли вытер после себя следы. Он же не собирался убивать его. А это лишь дополнительная головоломка для сыщиков, — убежденно рассуждала Ольга.
— Глупость. Когда выпито вино, они сами узнают, а он умер на следующий день. И это установят. Тот, кто пил с ним вино, в круг подозреваемых не попадет, — резонно заметила Таисия.
— Другое важно. Следствие должно как можно быстрее установить личность убитых. Они люди известные, и наверняка их имена попадут в газеты. А это значит, что их карточки вышлют Гортинскому, Через десять дней я улетаю в Швецию, путевка у меня уже на руках, и мне надо убедиться перед отъездом, что наш план начал приносить плоды.
— Так карточки будут у Гортинского? — спросила Тая.
— Конечно. Его трогать не надо. Пусть он собирает их все, а потом их останется только забрать, и дело с концом. Я не хочу, чтобы такой мужик, как Веня, сдох, как его подручные псы. Он не сможет помешать нашим планам. Когда все семь карточек будут лежать в его тайнике, ты их просто заберешь и приедешь с ними в Стокгольм. А место, где спрятаны картины, я найду. У меня есть ориентиры. К твоему появлению в Стокгольме, уже никаких тайн для нас не останется. Я думаю о будущем в глобальных масштабах, а тебе надо думать о повседневной работе. Роли распределены правильно. Я уеду и оставлю тебе эту квартиру, машину, ключи от квартиры Гортинского и даже от его почтового ящика, ключ от которого я сделала по слепку. Ты сможешь контролировать почту. Он приходит за корреспонденцией в десять, а опускают ее в восемь. А в девять ты будешь просматривать ящик. Только не нужно брать карточки. Они никуда от нас не денутся. Гортинский слишком умен, и нам до него далеко. Если кто-то погибнет и он не получит карточки, то он сам начнет свое расследование, и тогда мы потеряем все. Гортинский страшнее любой следственной бригады. Пусть живет тихо и спокойно. Бывшие грабители должны в первую очередь подозревать в убийстве друг друга. Их должен парализовать страх. А напуганного зверя убить легче. Он перестает думать, а подчиняется инстинкту самосохранения.
— У тебя, как в пасьянсе, все карты ложатся на место, а потом выясняется, что пасьянс не сошелся. Ты упускаешь одну деталь, Лялечка. Следствие рано или поздно поймет, что все убитые, каким-то узлом связаны между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103