Бредовое предположение, высосанное из пальца, стало фактом. Пуля попала в раствор между кирпичной кладкой на высоте около двух метров. Пришлось воспользоваться перочинным ножом и расковырять старый цемент. Работенка неблагодарная но он своего добился. Когда на сцене появилась помощник режиссера, пуля уже лежала у Трифонова на ладони.
— Вы что-то ищете? — спросила женщина.
— Осматриваюсь. Извините, что немного похозяйничал в ваших владениях, я все восстановлю. Он снял кулисы с декорации и расправил их.
— Вас, кажется, Нина Сергеевна зовут?
— Совершенно верно.
— Помогите мне, если нетрудно.
— К вашим услугам.
— Во время спектакля вы постоянно сидите на своем месте?
— He отхожу.
— А кто может находиться в это время по другую сторону сцены?
— Никто, если этого не требует пьеса. А так, там могут стоять осветители, если они ставят свое оборудование, рабочие, если нужна смена декораций по ходу действия, ну и, в общем-то, работникам театра не возбраняется присутствовать за кулисами. Многие смотрят спектакли из-за кулис.
— Вы этого не видите, как я догадываюсь. Вашему обзору доступен только проход перед порталом, остальное загораживает первая кулиса.
— Не всегда, конечно, но на этом спектакле я даже актеров не вижу на сцене, если они играют глубже двух метров от занавеса. Вы можете убедиться в этом сами. Существует такое понятие, как световой занавес. На сцене яркий свет от софитов, а противоположная сторона, так же как и эта, не освещается. За кулисами свет не нужен.
— Значит, если я встану на другой стороне между второй и третьей кулисой, с этой стороны меня не увидят.
— Нет, конечно.
— И актеры?
— Они тем более. Им в глаза бьют лучи от выносных прожекторов из осветительских лож. Все остальное для них покрыто лерной пеленой, в том числе и зрительный зал.
— Можно я осмотрю проходы кулис с другой стороны?
— Идемте. Вам не надо отодвигать кулисы, там есть дежурный свет. Плафоны на стене, я их включу.
Плафоны имелись со всех сторон, правда, надо было знать, какой тумблер включить на пульте.
Когда темные закоулки подмостков осветились, Трифонов обратил внимание, что от сцены в разные стороны идут коридоры, а точнее, просторные помещения, примыкавшие к подмосткам. Ширина их превышала три метра, а высота уходила под колосники.
— Что это?
— На театральном жаргоне эти помещения называются «карманами». Здесь хранятся декорации. Своего рода аппендиксы.
Трифонов пересек сцену и увидел такой же «карман» с другой стороны. Он вошел в него и направился в конец. По обеим сторонам коридора, похожего на тоннель, стояли декорации, прижатые к стенам. Он дошел до конца и уперся в обшитые жестью ворота. Женщина шла следом.
— А куда выходят эти ворота?
— Во двор. Там еще два сарая с декорациями. У нас в репертуаре девятнадцать спектаклей, двух «карманов» не хватает.
— Мы можем выйти во двор?
— Конечно, но нужно взять ключ у машиниста сцены.
— Он нам не понадобится. Замок висит на дверной ручке, а не на петлях.
— Странно. Ворота всегда закрыты. Рабочие держат в дальних сараях декорации тех спектаклей, которые редко идут, а ходовые в «карманах». За последний месяц не было повода ходить в сараи.
— Однако кто-то ходил и, вернувшись, не закрыл за собой дверь. Может быть, этот человек вышел и не возвращался?
— Во дворе есть ворота, но они тоже на замке. Правда, забор между улицей и театральным двором чисто символический.
В течение десяти минут Трифонов осматривал двор, сараи, забор и по ходу дела сунул в карман висячий замок, оказавшийся не на своем месте. Когда они вернулись на сцену, актеры уже собирались после часового перерыва.
Трифонов подошел к Ивану Драгилеву.
— Я рад, что вас отпустили.
— Если бы насовсем! — горько усмехнулся актер.
— У меня к вам вопрос, Иван Макарыч. Подумайте и ответьте: чем вчерашний выстрел отличался от предыдущих?
— А тут и думать нечего! У меня от грохота уши заложило и потом руку подбросило, словно в этой пушке сидела какая-то сила.
— Вы ведь не целились, правильно, а просто выстрелили?
— На сцене глупо целиться. Это же условность. Важен не прицел, а эффект. В кино нужно делать все правдиво, там есть крупный план, а в театре важен жест.
— Я вас понял. Спасибо за консультацию. Как мне выбраться отсюда?
— Дверь в дальнем левом углу сцены. Выйдете в коридор, подниметесь по лестнице на два этажа и окажетесь в раздевалке. А там и служебный вход.
— Это я помню.
Трифонова ждала приятная встреча. Прямо на лестничной клетке он встретил капитана Забелина с Петровки.
— Не думал вас здесь увидеть, Костя. Вы же собирались ехать на Сивцев Вражек!
— Где я сегодня только не побывал! — усталым голосом промычал Забелин. — Новостей куча. Вы не торопитесь, Александр Иваныч?
— Куда мне торопиться? Я кот, гуляющий сам по себе.
— Пойдемте выпьем с вами кофейку. Тут возле театра неплохая забегаловка есть, а то у меня уже под ложечкой сосет.
Трифонов охотно согласился. Кафе действительно было тихим, уютным и располагало к теплым, дружеским беседам, особенно когда за окном моросит мелкий колючий дождик. Забелин рассказал Трифонову о сегодняшних приключениях и закончил открытием, сделанным подполковником Крюковым.
— А из тела извлекли серебряную пулю. Я так и обалдел. Мистика какая-то! Приезжаю в театр, нахожу слесаря, трясу его за грудки, а он мне и говорит: «Чего ты, опер, дергаешься? Не нужны мне ваши пули!» Достал из ящика верстака железную коробочку из-под черной икры и кладет на стол. Мол, забирай. — Забелин достал из кармана коробку, открыл ее и подал Трифонову. — Вот они, все двадцать восемь штук, и все свинцовые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99