Забелин уже стоял возле трупа.
— Прошу актеров оставаться на месте! — приказал подполковник Крюков. — Костя, вызови экспертов и «скорую»!
Трифонов с усилием разжал руку покойника, достал платок и взял пузырек. Ладонь Драгилева была испачкана коричневой краской.
— Что там, Александр Иваныч? — спросил Судаков.
— Пузырек, как мне кажется, серебряный, но покрашен в коричневый цвет и покрыт лаком. На первый взгляд, похож на стеклянный. — Он поднялся на ноги и подошел к актрисе. — Вы и раньше давали ему этот пузырек?
— Мне трудно сказать. Я ведь первый раз играю в этом спектакле. Но, мне кажется, на репетициях был другой. Ваня его легко открывал, пил воду и отбрасывал в сторону, а сейчас он замешкался с крышкой и оставил его в руках. И потом мне показалось, что он поморщился, после того как выпил содержимое.
Трифонов обратился к помощнику режиссера:
— Прошу вас, Нина Сергеевна, попросите сюда заведующую реквизитом.
На сцене появился Антон Грановский со своим режущим голосом. На сей раз его вовремя остановили.
— Антон Викторович, займитесь зрителями, — жестко произнес Судаков. — Они могут и сцену разнести, а нам еще работать здесь.
— Что значит «вам»? А артистам?
— Мы должны дать им такую возможность, но не сегодня. Иван Драгилев мертв. Постарайтесь договориться с залом.
На сцене появилась заведующая реквизиторским цехом.
— Вам знаком этот пузырек? — спросил Трифонов, держа на ладони платок, на котором лежал пузырек. — Обратите внимание, с некоторых мест слезла краска и проглядывает металл.
— Нет, у нас таких нет.
— А из чего артист Драгилев пил яд?
— У нас обычные пузырьки от лекарств. Целая коробка. Я смыла с них этикетки и наполняла обычной кипяченой водой. Ваня иногда переигрывает и так забрасывает пузырьки, что их не найдешь. Сцена же очень большая. После спектакля я кладу в сумочку новый пузырек с водой и оставляю на нужной полке.
— Старая, знакомая история. Пузырек подменить мог кто угодно, так же как и патрон в револьвере.
Забелин уже достал пистолет из шкатулки и проверил его.
— С браунингом все в порядке.
— Было бы странно, если бы в нем оказался другой патрон! — усмехнулся Крюков. — Боюсь, убийца решил не повторяться. Сколько раз на сцене пьют, едят и вообще что-нибудь глотают?
— Во втором акте подливают яд матери мужа. Она выпивает кофе и умирает, а вообще, сцен таких много. Уму непостижимо!
Нина Сергевна похлопала себя по бедрам.
— А вы что думаете? — спросил Судаков у Федора Горобца, игравшего адвоката. — У вас на глазах происходит второе убийство.
— Я ничего не думаю, но знаю одно — больше я в этом спектакле играть не буду. С меня хватит. Это вы думайте и ищите. Вам за это деньги платят!
— Будем стараться. А играть вам или нет, это вы решайте со своим руководителем. Прошу вас пройдите, пожалуйста, в кабинет Грановского, и вы тоже, Галина Викторовна. Нам предстоит еще составить протокол, и вы будете фигурировать как свидетели происшествия. Извините за неудобство.
Горобец и Леско ушли со сцены. Забелин тем временем отвел помрежа в сторону и спросил:
— Нина Сергеевна, а автор пьесы за кулисами бывает?
— Конечно, он очень беспокоится. Всегда приходит и подбадривает актеров.
— А сегодня был?
— Нет, не видела.
— Странно, а в зале я его видел. Что же он не пришел? Ведь знает, что спектакль вновь сорвался.
Капитан выглянул в зрительный зал. Никого не осталось, и только Грановский стоял у центрального входа в партер и разговаривал с репортерами, увешанными фотоаппаратурой. Судя по жестам, он им объяснял, что за кулисами милиция и он ничем помочь не может. Поди сам и пригласил эту ораву для новой сенсации. Создает ажиотаж вокруг своего детища за счет человеческой смерти. Лицемеры!
— Унюхали? — спросил подполковник, подходя к Трифонову, изучавшему пузырек. — И как?
— Верно подметили, Денис Михалыч. Именно унюхал, а точнее, ничего не унюхал. Как вы думаете, бывают яды без запахов?
— Потерпите. Эксперты, надеюсь, нам ответят на эти вопросы.
Долго ждать не пришлось. Приехали эксперты и врачи.
— Денис Михалыч, распорядитесь срочно отправить труп на вскрытие. Яд может быть токсичным, — предложил Трифонов.
На сцене появился Грановский.
— Господи! И что за напасть такая!
— Антон Викторович, давайте не будем мешать экспертам и пройдем в ваш кабинет. Там нам будет удобнее, — предложил Судаков. — К тому же туда уже ушли актеры Федор Горобец и Галина Леско.
— Можем и в кабинет пройти, только бы это не стало привычкой.
Если на прошлом спектакле был только Трифонов, пытавшийся справиться со стихийным бедствием, то сегодня милиции присутствовало больше, чем исполнителей и подозреваемых. Подполковник Крюков и капитан Забелин с Петровки, Борис Судаков и Трифонов представляли прокуратуру, а на сцене остались работать врачи и эксперты.
До разбора дела еще было далеко. Жизнь преподносила сыщикам новые сюрпризы. Войдя в кабинет, шумная группа во главе с Грановским застыла на пороге.
Галина Леско и Федор Горобец лежали на полу мертвыми. На губах обоих пенилась кровь.
— А я, наивный, предположил, что Федя отомстил Ивану за свою жену, — сказал Грановский, тупо глядя на покойников.
***
Дело превратилось в шумный скандал. Все утренние газеты пестрили заголовками, похожими на названия фильмов ужасов. В городе пошли слухи о маньяке-убийце, открывшем сезон охоты на актеров.
Начальник управления генерал Черногоров вызвал к себе следственную группу для отчета по проделанной работе, а перед этим его вызывал к себе министр и твердо заявил, что он взял дело под контроль и требует докладывать ему о ходе расследования два раза в сутки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99