Но для нас куда важнее не ее мнение, а опытная оценка Льва Абрамовича. Он твой первый наставник.
- Лев Абрамович - гений! Лучший ювелир области, а может быть, и страны.
- Не спорю. Не зря мы тебя ему в подмастерья отдавали.
- Ну а насчет того, как тетя Настя хранила мои поделки, у меня есть некоторые сомнения. Перед тем как раздаривать свои работы, я их показывал Льву Абрамовичу. И вот удивительный факт. К нему приходила некая молодая особа с украшениями, которые я дарил тете Насте. И знаете, что ее интересовало? Нет, не искусство ювелира и не цена. Она интересовалась пробой золота. Как это объяснить?
- Я знаю об этом, Гриша. Лев Абрамович попросил ее оставить украшения и прийти за ними через часок. Она согласилась, а он тут же позвонил мне. Я разрешил ему сказать женщине правду. Ты не беспокойся, она вернула все до последней сережки.
- А вам не показалось подозрительным такое любопытство?
- Мужчинам этого не понять. Женщины ценят только то, на чем есть ценник.
- Ладно, сынок. Ты погуляй пока, а вечером закатим банкет и обмоем твой диплом. Я уже распорядился накрыть столы.
- А вы придете, крестный?
- Не до веселья мне, Гришаня. Мы потом повидаемся.
Молодой человек ушел.
- Пришло время больших дел, Максим.
- Не вовремя пришло это время. Проблемы как из рога изобилия льются.
- Не мучай себя. Решим мы все проблемы. В нашей жизни были передряги куда круче сегодняшних.
Ветров с грустью посмотрел на приятеля, молча встал и вышел.
Когда он проходил через зал, бармен сказал сидящему за стойкой мужчине:
- Кажется, директор освободился. Второй этаж, последняя дверь по коридору.
Сычев допил пиво и направился к служебной лестнице.
Приходу следователя Чайка не удивился. По долгу своей в некотором смысле рискованной профессии директор знал в лицо всех работников прокуратуры, налоговой полиции и местных райотделов внутренних дел. Этого человека он видел впервые. Однако свою осведомленность он не стал показывать. Максим перегнул палку, и к делу могли подключить кого угодно. Чайке хватило одного взгляда на пожилого гостя, чтобы понять главное. Этот тип не лыком шит.
- Эдуард Кобович Чайка.
- Алексей Дмитриевич Сычев.
- Чем могу, тем помогу, как говорится.
- От вас только что вышел Ветров?
Чайка заметил в руках гостя книгу.
- По долгу службы знаете или по портрету из книги узнали? Да. Теперь он человек популярный, растиражированный.
- В финансовых кругах он тоже не последнее место занимает. Но я ведь не за автографом пришел. Дело тут куда прозаичнее.
- Я в курсе. Печальная история.
- Вы давно знакомы?
Хозяин задрал голову к потолку, будто там написан ответ на вопрос и протянул:
- Как бы вам не соврать... Лет двадцать семь или больше. В молодости мы оба в Москве жили. Работали в одном банке. Лучшие годы. Потом Максим закончил финансовый институт и женился, а я развелся. Он уехал в Питер, а я искать счастье по белу свету.
- Как же судьба вас вновь свела?
- Надоело маяться. Постарел. Мы встретились случайно, на отдыхе в Карелии. Десять лет назад. Максим мне очень помог тогда. Разгар перестройки. Занялся коммерцией. Начинал с киосков, кооперативы, а потом получил ссуду и выстроил кафе. Теперь, как видите, это один из самых элитарных ресторанов города. Сейчас думаю расширяться. Кредиты возвращены, налоги плачу исправно.
- Налоги не моя компетенция. Вы знали его жену?
- Разумеется. Очень хорошо знал. Но когда она заболела, мы почти не виделись. Доступ к ней был ограничен. Очевидно, она стеснялась выставлять себя в неприглядном свете.
- А Ветрова вы часто видите?
- Практически ежедневно. Дорога к его дому от Питера проходит мимо Соснового Бора. Он заглядывает сюда на несколько минут выпить коньячку после тяжелого трудового дня. Ему несладко жилось. О покойниках плохо не говорят, но характер у Анастасии был очень тяжелым. А Максим человек мягкий, интеллигентный, с доброй душой. Только скрытный, душу наизнанку не выворачивает, все свое носит в себе. С его талантами и внешностью он мог бы отхватить королеву, но любовь вещь непредсказуемая. Он очень любил Настю. Думаю, ее смерть надолго выбила его из седла.
- А вас не удивит, если он вскоре женится?
- Нисколько. Но это совсем другое. Это не любовь, это заполнение ниши. Побег от одиночества, тоски. Жизнь продолжается. Нельзя уходить в скорлупу в пятьдесят лет в расцвете сил. Если он примет подобное решение, я буду только рад. Ведь прошлого уже не вернуть.
- В день убийства он был здесь?
- Думаю, да. Это же был обычный день. Он человек консервативный и не изменяет своим привычкам. Меня в этот вечер не было на месте. Я ездил в Питер встречать сына на Московский вокзал.
- Каким поездом?
Чайка улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
- В восемнадцать тридцать поезд из Москвы. Поезд опоздал на тридцать пять минут. Свою машину я оставил на платной стоянке. "БМВ-730" номер Р 326 МГ 78. Вероятно, у них осталась запись. Квитанцию я, к сожалению, не сохранил.
- А "Жигули" четвертой модели синего цвета кому принадлежат?
- Это разъездная машина. Ею пользуются наш снабженец, менеджер, бухгалтер, иногда главный повар, когда сам хочет выбрать продукты. Водителя нет, тут у нас каждый со своими правами.
- Сколько человек у вас работает?
- Двадцать восемь с охраной и посудомойками.
- Посторонний мог взять "четверку"?
- Вряд ли. Угнать могут, но вернуться на ней обратно не рискнут. Если только кто-нибудь из гастролеров. Со мной связываться не станут. Мы тут люди влиятельные, и наша милиция на высоте. Вы не найдете в городе ни одного рэкетира. В своем доме мы навели порядок.
Сычев поблагодарил директора за беседу и вышел на улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160