Отмерив и смешав новую порцию джина с вермутом, мистер Сигрэмс протянул мартини Ванессе Карлтон. Та молча взяла бокал. Тележка дала задний ход и покатилась к двери.
Доктор Карлтон сделала долгий глоток.
— Ничтожества! — повторила она. — Мой вклад в историю науки будет, видимо, заключаться лишь в следующем утверждении: способность человека творить небезгранична. Он не может воссоздать самого себя. Интересный парадокс, правда? Возможности человека безграничны, но он не в состоянии скопировать самого себя. Это парадокс доктора Карлтон.
— О чем это она? — спросил Римо.
— Тихо! — прошептал Чиун. — Она учит нас, как бороться с мистером Гордонсом.
— Хорошо, но если вы не можете, как вы говорите, создать творческий интеллект, тогда что это была за программа, которую вы недавно скомпоновали для НАСА? — спросил Римо.
— Это было мое высшее достижение. Творческий интеллект на уровне пятилетнего ребенка, своего рода неупорядоченный интеллект. Пятилетний ребенок не в силах долго фокусировать на чем-либо свое внимание. Точно таким же недостатком страдает и моя программа творческого интеллекта. Она не годится для решения специфических проблем, поскольку никогда не знаешь, когда именно эта программа начнет проявлять свои творческие способности и начнет ли вообще.
— Зачем же она понадобилась нашему правительству?
— По принципу «Почему бы и нет?». А вдруг повезет, и эта штука решит использовать свои творческие способности в самый нужный момент — тогда, когда во время космического полета возникнет какая-то непредвиденная проблема? Ого! Это может спасти весь проект. Может, конечно, и навредить, но может и помочь.
— Вот эту программу они и отдали Гордонсу, — сказал Римо.
Бокал выскользнул из руки Ванессы Карлтон и разлетелся на каменном полу, залив мартини ее ноги, чего она даже не заметила.
— Что вы сказали? — спросила доктор Карлтон, вперившись в него взглядом.
— Что это та самая программа, на которую наложил лапу мистер Гордонс.
— Не может быть, — сказала она, как бы не веря своим собственным ушам. — Не может быть. Не настолько же они тупы, чтобы...
— Именно настолько, — беспечно подтвердил Римо.
— Да знают ли они, что наделали? Имеют ли они хоть какое-то понятие об этом?
— Не имеют, — сказал Римо. — Точно так же, как и мы. Поэтому мы и пришли поговорить о мистере Гордонсе. Что он из себя представляет?
— Мистер Гордонс — самый опасный... человек на Земле.
— Он работал здесь?
— Можно сказать и так. И если они дали ему творческий интеллект, хотя бы немного, он может выйти из-под контроля. Этот творческий интеллект может подсказать ему, например, что надо перебить всех людей на Земле, потому что любой человек может в принципе представлять для него опасность.
— И что тогда?
— И тогда погибнет много людей. Кстати, а сами-то вы кто? Вы ведь не из НАСА?
— Позволь, я скажу, Римо. — Чиун повернулся к доктору Карлтон. — Нет, милая леди. Мы — всего лишь двое ничтожных и скромных людей, восхищающихся вашим умом. Мы пришли, чтобы послушать вас, простершись во внимании у ваших ног.
— Знаете, старина, что-то я перестаю вам доверять.
— Правильно, осторожность никогда не помешает, — кивнул Чиун. — Я сам не доверяю никому моложе семидесяти. Но нам вы можете верить.
— Сперва объясните толком, кто вы такие, — твердо заявила доктор Карлтон.
Римо решил перехватить инициативу:
— Мы действуем по заданию правительства. Нам поручено выследить Гордонса и покончить с ним, прежде чем он наводнит страну фальшивыми банкнотами. Для этого понадобится ваша помощь...
Он остановился, заметив, что доктор Карлтон смеется.
— Что я сказал такого смешного? — спросил Римо.
— Вам не удастся вывести из строя мистера Гордонса, — сказала она, не переставая смеяться.
— Возможно, — сказал Римо. — Но для начала вы, может быть, расскажете нам, где находится его типография? Если мне удастся добраться до нее...
Теперь доктор Карлтон хохотала вовсю, глаза ее были полны слез. Римо попытался было вновь заговорить, но едва слышал сам себя, заглушаемый приступами смеха.
— Нам не до шуток, черт побери! — раздраженно воскликнул Римо и взглянул на Чиуна.
— Мы здесь ничего больше не узнаем, — сказал ему Чиун. — И что вообще может сообщить женщина, которая даже не знает, что такое синапс? — Он выглядел разочарованным.
Они направились к выходу, сопровождаемые взрывами хохота. Веселье доктора Карлтон приобретало уже характер истерики. Они молча тащились по коридору к металлической входной двери. Когда они подошли к раздвижной панели, Римо вдруг сказал:
— Черт возьми, Чиун, так не пойдет!
— Что ты хочешь делать?
— Атаковать, — ответил Римо. — Атаковать. Подожди меня снаружи.
Чиун пожал плечами и вышел через автоматическую дверь. Оставшись один, Римо бесшумно направился обратно в компьютерный зал.
Дверь в зал все еще была открыта, но смеха не было слышно. Вместо этого из зала доносились голоса. Женский голос принадлежал Ванессе Карлтон.
— ... поменять все комбинации кодовых замков и установить дополнительные электронные детекторы. Ты все понял?
Отвечавший ей мужской голос звучал ровно и невыразительно:
— Я понял. Как пожелаете, доктор.
— Выполняй!
Римо вошел в зал.
Доктор Карлтон стояла у контрольной панели, там же, где они оставили ее, и беседовала с каким-то мужчиной в сером костюме. Римо посмотрел налево.
Человека-куклы (тоже в сером костюме), которого она сбила с ног, там уже не было. Увидев удивленные глаза доктора Карлтон, человек в сером резко повернулся к Римо. Судорожно дернувшись, он сделал шаг вперед. У него были ясные глаза и какой-то несфокусированный, но в то же время неотвязный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54