— Но не может же этот человек быть Освальдом, так ведь?!
— Надеюсь, — ответил директор, включая в сеть телефон-факс. — Впрочем, лучше запросить из архива отпечатки пальцев Освальда и убедиться раз и навсегда.
— Которого?
— Обоих! — рявкнул директор. И набрав номер местной телефонной станции, произнес: — Это секретная служба. Все звонки по номеру пятьсот пятьдесят пять — шестьдесят семь — тридцать четыре направляйте сюда.
Едва он положил трубку, как стали поступать факсы. Директор тут же брал их, просматривал, и лицо его вытягивалось все больше и больше.
— Черт. Черт! Черт!!!
Агенты выжидающе замерли.
— Судя по этому сообщению, серийный номер винтовки «манлихер-каркано» идентичен номеру той, из которой Освальд стрелял в Кеннеди.
Все подчиненные приняли такой вид, словно они разом лишились сознания.
Директор поднял взгляд.
— Знает кто-нибудь, где хранится эта проклятая винтовка?
— В Национальном архиве.
— Проверить!
Через минуту послышался громкий голос Джека Мерты:
— Вы уверены? Совершенно точно знаете, что винтовка на месте? Ну так сходите, убедитесь!
Прикрыв ладонью микрофон, Мерта пояснил:
— Из Национального архива отвечают, что винтовка по-прежнему там, но все же пошли удостовериться.
— Если эта проклятая винтовка исчезла, то да поможет им Бог! — категоричным тоном произнес директор.
Вскоре раздался звонок из архива.
— Директор, — произнес Мерта, — они клянутся, что винтовка как лежала под замком, так и лежит.
— Послать туда человека перепроверить? Нет, занимайтесь-ка этим вы. Позвоните мне, как только убедитесь, что винтовка та самая, потом свяжитесь с Бостоном, перепроверьте номер другой. Черт! Не может существовать двух винтовок с одним серийным номером!
— А если существуют?
— Тогда мы хлебнем лиха. Может, даже придется вновь открывать дело об убийстве Кеннеди.
Зазвонил телефон, и один из агентов доложил:
— Большой Мак вернулся в Коронку. Повторяю, Большой Мак вернулся в Коронку.
— Да забудь ты про код! Это же телефон.
— Прошу прощения, сэр. Привычка.
— Сообщи Боссу, что я здесь.
— Вас понял. То есть сейчас, сэр.
Еще через несколько мгновений в трубке послышался хриплый, с одышкой, голос Президента:
— Зайдите ко мне в Овальный кабинет.
У дверей Овального кабинета директор увидел сразу троих агентов, а не одного, как обычно.
— Мысль своевременная, — заметил он.
— Предъявите удостоверение, сэр, — холодным голосом потребовал один из парней.
— Пропустите! Вы знаете, кто я.
— Приказ Президента, сэр. Извините.
— Уж который раз слышу это слово, — огрызнулся директор, нервно доставая из кармана удостоверение.
— Не делайте резких движений, — предостерег другой агент.
— Терпеть не могу слова «извините». Оно означает неудачу, словно объявляет: «Я делаю свою работу паршиво».
— Так точно, сэр.
Все трое агентов убедились в подлинности удостоверения, и дверь перед директором распахнулась. Когда она закрылась, он двинулся по синему ковру, с ходу оправдываясь:
— Мне очень жаль, мистер Президент. Поверьте, я присилю все ложи... э... приложу все силы, чтобы докопаться до причин скандального поведения агентов сегодня днем.
Президент указал ему на кресло.
Директор сел. Взгляд его упал на тенниску главы государства.
— Мистер Президент, разве колледж Смита не женский?
— Я взял тенниску жены, — неохотно ответил Президент.
— Разве она училась не в колледже Уэлсли?
— Какая разница! — с раздражением произнес глава государства. — Расскажите то, что знаете о бостонских делах.
Лицо директора вытянулось.
— Мы все еще собираем сведения.
— Сообщите то, чем уже располагаете.
— Все очень запутано. Тут надо поработать профессиональному аналитику. Некоторые факты могут создать ложное впечатление. И притом весьма.
— Наплевать! Я хочу услышать, чем вы располагаете. Вы уже ведете расследование, не так ли?
— Совершенно верно. — Директор вдруг закашлялся. Он трижды принимался кашлять, потом свирепый взгляд Президента заставил его успокоиться.
— Мы располагаем стрелком.
— Мертвым или живым?
— Мертвым.
— Кто он?
— В водительских правах написано — Алек Джеймс Хайделл.
Президент скривил лицо.
— Кажется, я уже слышал эту фамилию.
Директор секретной службы среагировал мгновенно.
— Мне она тоже показалась знакомой. Мы подозреваем, что фамилия эта вымышленная. Но не уверены, — добавил он торопливо. — Все возможно. Все что угодно.
— Сообщники?
— Его убил человек, личность которого пока не установлена.
— Черт возьми! Совсем, как Джек Руби.
— Да, — с готовностью поддержал его директор, — именно совсем, как Руби. Само собой.
— Значит, можно предположить существование заговора?
— Я пока не стал бы ничего предполагать. Мы проверяем отпечатки пальцев этого человека и вскоре получим какие-то результаты.
— Можете сообщить что-нибудь еще? — спросил Президент.
— У нас множество разрозненных сведений, но я еще раз повторяю — не пытайтесь прояснить ситуацию, не располагая достаточным количеством фактов.
— Вы не усматриваете во всем этом какого-либо мотива? Каких-либо свидетельств преступного сговора или желания взять на себя ответственность за содеянное.
— Пока нет. Но это вопрос всего нескольких часов. Когда станут известны подробности, террористические организации и отколовшиеся политические группы наверняка поставят покушение себе в заслугу. Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов и фактор подражания... Президент нахмурился.
— Я неудачно выразился. Надеюсь, вы поняли, что я имел в виду последователей. Всегда найдется человек, которого привлекает слава завершения дела, проваленного другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73