— Вы кто по национальности? Евреи? — продолжала допытываться Руфь Розенштейн. Никогда ведь не знаешь, кто и когда надумает разводиться. Зачем же тратиться на лишний телефонный разговор?— Нет, — сказал Смит.— Нет, — повторил президент.— Тогда вы отпадаете, — изрекла Руфь Розенштейн.— Перестань, Руфь! — застеснялась Сельма Ваксберг, которая в свои тридцать четыре года пришла к выводу, что жизненным приоритетом является не религия, а секс.— Ну так пошлите туда кого-нибудь! — распорядился президент.— У нас больше никого нет, сэр. Мы — не войсковое соединение.— Так, значит, мы бессильны? — спросил президент.— Вероятно, — ответил Смит.— А вы не пробовали трансцедентальную медитацию? — осведомилась Сельма.— К чертям! Я верю только в снотворное, — сказала Руфь, которая находила, что проблемы решаются легче, когда хорошо выспишься.— Что вы предлагаете? — спросил президент.— Я? — спросила Руфь.— При чем здесь вы?— Я попытаюсь послать их на корабль. Однако гарантировать ничего нельзя: я не могу решать за них, — сказал Смит.— Что он говорит? — не поняла Сельма.— Он не может дать полные гарантии, — пояснила Руфь.— Ох! — огорчилась Сельма.— Он здорово подражает президенту, правда? — сказала Руфь.— Боюсь, что это — сам президент, я узнала его по голосу, — сказала Сельма.Руфь ей не поверила.— Это он, — твердила взволнованно ее подруга.— В самом деле? Послушайте, господин президент! Вы там не очень-то надрывайтесь. Я много ездила по свету и убедилась, что наша страна — величайшая в мире. Делайте то, что считаете нужным, и предоставьте другим вариться в собственном соку.— Если вы действительно хотите мне помочь, мадам, то положите трубку, — попросил президент.— А кто будет платить за разговор? — уточнила Руфь.— Понятия не имею, — сказал президент.— Лучше положите трубку, сэр. Мы с вами свяжемся после, — посоветовал Смит.— Удачи вам обоим, — сказала на прощанье Руфь. * * * На борту «Корабля Наций» следственная комиссия осматривала обуглившиеся помещения ливанского представительства. Мертвые тела оставались на своих местах, обгоревшие до костей, жесткие и хрупкие. Губы на лицах выгорели, отчего казалось, что трупы улыбаются.В следственную комиссию вошли девять агентов из служб безопасности: американец, русский, англичанин, китаец и пять арабов.Арабы рассматривали друг друга и всех остальных; китайский агент рассматривал русского, тогда как американец рассматривал китайца, русского и арабов. Они большей частью стояли в центре приемной или слонялись по ней, предоставив вникать в детали англичанину. Тот счел оборонительные действия исполнявшего обязанности главы ливанской миссии Пьера Галуба вполне разумными, несмотря на то, что предприняты они были в спешке.Инспектор Уилфред Дауэс раньше служил в Скотленд-Ярде, а теперь его откомандировали на «Корабль Наций» в распоряжение службы безопасности.Никто не мог проникнуть в помещение, заполненное людьми, чтобы поджечь его, и людей, думал инспектор. И тем не менее Галуб и его подчиненные мертвы. Как это произошло? Ливанцы вообще люди осторожные, а эти были жителями Бейрута, где сам факт благополучного утреннего пробуждения свидетельствовал о бдительности и изворотливости проснувшегося.Более того, именно ливанцы сказали сотрудникам соседнего с ними египетского консульства, что весь корабль — большой гроб. Так, может быть, их обрекли на смерть именно потому, что они что-то знали? Разве не Пьер Галуб остановил перестрелку, заметил пятно крови на полу и обнаружил чулан, куда скрылись террористы? Может, он что-то успел узнать?Инспектор Дауэс был невысокого роста, но благодаря круглому животу и пухлым щекам выглядел представительно. Одет он был в коричневый твидовый костюм с жилетом из шерстяной фланели и темным галстуком на белой рубашке. Седеющие волосы он аккуратно, будто по линейке, зачесывал на прямой пробор. Табак инспектор покупал недорогой и прилагал все усилия, чтобы доработать до пенсии, — он не собирался оставить свою жену вдовой.К тому времени, когда инспектор вернулся в приемную, где остальные члены комиссии упорно изучали друг друга, у него сложилось разумное объяснение того факта, почему именно ливанское представительство было избрано для нападения, хотя он и не мог объяснить, как оно произошло. Ключом к разгадке служило слово «гроб». Его произнес человек, не один раз видевший смерть в лицо и не склонный к преувеличениям. Логично было также предположить, что его разговор с египтянами кто-то подслушал.Другие агенты поинтересовались, что Дауэс делает.— Осматриваюсь понемногу, — ответил тот.Остальные тут же сошлись во мнениях: англичанин — член следственной группы, и, если он хочет работать на ООН, ему нельзя забывать о духе сотрудничества. В частности, он должен находиться там, где все, чтобы они вместе могли обсуждать происшествие. Пока он рыскал, точно ищейка, по консульству, комиссия уже пришла к собственному заключению о случившемся, и они хотят, чтобы он к этому мнению присоединился.— В чем же состоит ваше заключение? — спросил Дауэс. В помещении стоял едкий запах дыма, смешанный со сладковатым запахом горелой человеческой плоти, — запах, который никто из них уже не сможет забыть.— Все, кроме американца, считают, что это дело рук сионистов, — сказал представитель Ливии.— Ясно. А что думает американец?— Он считает, что сионисты здесь ни при чем.— Понятно, — сказал инспектор.— А что думаете вы? — спросили его.— Я пока воздержусь от комментариев.Инспектор осознавал, что если раскроет преступление и заявит об этом во всеуслышание здесь, на борту корабля, то разделит участь погибших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44