Он производил впечатление вполне обычного человека.
Худой, чуть ниже шести футов, с выступающими скулами. Лишь утолщенные запястья могли заронить какие-то подозрения. В серых брюках свободного покроя, черной водолазке и мягких мокасинах он выглядел весьма заурядно.
— Давай-ка взглянем на его удостоверение, — произнес брат Че, а брат Джордж тем временем закрыл за Римо дверь.
— Где-то оно у меня было, — сказал Римо и полез в карман, заметив, как напрягся указательный палец брата Джорджа, лежавший на спусковом крючке.
Возможно, брат Джордж и сам не подозревал, насколько он близок к тому, чтобы выстрелить. На лбу у него выступил пот, губы пересохли и потрескались, и дышал он коротко, отрывисто, едва восполняя закаты кислорода, словно боялся сделать полный вдох.
Римо показал пластиковое удостоверение, выданное нью-йоркским городским отделом полиции.
— А где же карточка «Таймс»? Это же удостоверение полиции! — воскликнул брат Джордж.
— Если бы он предъявил тебе карточку «Таймс», у тебя могли бы возникнуть вопросы, — объяснил брат Че. — Все газетчики Нью-Йорка пользуются удостоверениями, выданными полицией.
— Жалкие полицейские марионетки, — согласился брат Джордж.
— Полиция выдает журналистам удостоверения для того, чтобы их пропускали на место происшествия при пожаре и прочих подобных ситуациях, — добавил брат Че. Это был тощий человек с бородатым лицом, которое выглядело так, будто его однажды вымазали машинным маслом и с тех пор никак не могут отмыть.
— Не доверяю полицейским, — заметил брат Джордж.
— Давайте кончать с ним, — вмешалась сестра Алекса. Соски ее заметно напряглись под легкой белой блузкой в сельском стиле. Она явно получала от происходящего сексуальное наслаждение.
Римо улыбнулся ей, и она опустила глаза на пистолет; бледное лицо залилось краской. Костяшки пальцев, сжимавших оружие, побелели, словно она боялась, что оружие заживет собственной жизнью, если его как следует не сжать в кулаке.
Брат Че протянул удостоверение брату Джорджу.
— Ладно, — сказал он. — Деньги при вас?
— При мне, если у вас есть товар.
— А какие гарантии, что мы получим деньги, если покажем его?
— Но я у вас в руках. Вы вооружены.
— Не доверяю я ему, — произнес брат Джордж.
— Все в порядке, — отозвался брат Че.
— Давайте прикончим его. Прямо сейчас, — снова вмешалась сестра Алекса.
— Ни в коем случае, — ответил брат Че, засовывая за пояс свой «смит-вессон».
— Мы можем сами все напечатать. Выпустить так, как захотим. Скажи ему! — снова заговорила сестра Алекса.
— И прочтут это все те же двести человек, которые и так разделяют наши взгляды. А «Таймс» сделает это достоянием мировой общественности, — сказал брат Че.
— Кому какое дело, что подумает общественность в Мексике? — не унималась сестра Алекса.
— Не доверяю я ему, — упрямо твердил брат Джордж.
— Давайте соблюдать революционную дисциплину, — предложил брат Че и сделал знак брату Джорджу встать у двери, а сестре Алексе — у входа а ванную. Шторы на окнах были опущены.
Римо знал, что они находятся на двенадцатом этаже. Кивком головы брат Че предложил Римо присесть к журнальному столику, сверкающему хромированными и стеклянными поверхностями.
Сестра Алекса привела из ванной какого-то бледного очкарика и помогла ему подтащить к журнальному столику большой черный чемодан с новенькими кожаными застежками. Очкарик выглядел так, словно солнце ему всю жизнь заменял свет люминисцентных ламп.
— Мы получили гонорар? — поинтересовался он, глядя на брата Че.
— Сейчас получим, — ответил тот.
Очкарик неуклюже положил чемодан на пол и откинул крышку.
— Я сейчас все объясню, — сказал он, достал из чемодана стопку компьютерных распечаток, затем — конверт из плотной бумаги, где, судя по всему, хранились вырезки из газет, и, наконец, чистый белый лист. Сняв колпачок с шариковой ручки, он приготовился писать. — Это самое громкое дело, о каком вам только доводилось слышать. Похлеще, чем Уотергейт. Чем любое политическое убийство. Чем подрывные действом ЦРУ в Чили и незаконное прослушивание телефонных разговоров сотрудниками ФБР. Настоящая сенсация. И вы сможете опубликовать ее раньше, чем другие газеты...
— Он и так согласен ее купить, — перебил его брат Че. — Не будем терять времени.
— Я работаю на компьютере в одном санатории на берегу залива Лонг-Айленд, в местечке Рай, Нью-Йорк. Называется Фолкрофт. Хотя вы вряд ли слышали о таком.
Римо пожал плечами, но это была ложь.
— У вас есть его фотографии? — спросил он.
— Там не запрещается фотографировать. Вы сами можете сделать снимки.
— Речь сейчас о другом, — вмешался брат Че.
— Думаю, так оно и есть, — согласился очкарик. — Не знаю, понимаете вы что-нибудь в компьютерах или нет, но для их программирования вовсе не нужно лишней информации. Только самое необходимое. Так вот, четыре года назад я начал делать кое-какие вычисления. Понятно?
— Понятно, — ответил Римо. Ему сообщили, что три года назад некто Арнольд Килт — тридцати пяти лет, проживающий по адресу Мамаронек, Раволт-стрит, 1297, женат, трое детей, окончил в 1961 году Массачусетский технологический институт — получив степень магистра естественных наук, начал проводить «собственные изыскания» и за ним было установлено наблюдение. Накануне встречи Римо получил его фотографию. Впрочем, по ней не было видно, до какой степени в лице Килта отсутствуют естественные цвета.
— Грубо говоря — думаю, так вам будет понятнее, — я начал подозревать, что мне дают минимум информации. Так было специально задумано, чтобы не дать мне выйти за узкие рамки служебных обязанностей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45