Ему сообщили только имена и местонахождение трех программистов. Римо понадобилось пятнадцать секунд, чтобы избавиться от последнего из них на пляже Лонг-Айленда. Четырнадцать из них он от души смеялся над человеком, вставшим в позу кунг-фу, которая была бы вполне уместна на тренировочном занятии в школе боевых искусств, но при которой в реальном бою грудь оставалась незащищенной.
Названия этой позы Римо не знал, потому что, как говаривал его учитель, Мастер Синанджу, человек не должен тратить драгоценное время на коллекционирование чужих глупостей. Синанджу, в отличие от широко известных видов боевых искусств, было не искусством, а рабочим инструментом. Римо так и не мог понять, как это люди могут превращать обыденную работу в забаву, посвящать ей часы досуга. Так, некоторые адвокаты, чтобы расслабиться, подстригают газоны!
Вернулась горничная, шурша накрахмаленным белым фартуком и, извинившись, сообщила, что мистер Джордан занят.
– Я только на одну минуту, я и сам очень тороплюсь, – сказал Римо и каким-то образом проскользнул в дом, оставив горничную, безрезультатно пытавшуюся его удержать, стоять с беспомощно вытянутыми руками.
Арнольд Джордан ужинал в кругу семьи. Когда Римо вошел в тесно заставленную мебелью столовую, Джордан держал в руке вилку с куском черничного пирога.
– Мне ужасно неловко вас беспокоить, – сказал Римо. – Это займет только минуту. Прошу вас, заканчивайте ужин, я не хочу его прерывать.
Джордан, крупный мужчина с властным рубленым лицом римского легионера, но с прической телекомментатора, положил вилку.
– Пожалуйста, доедайте, – повторил Римо. – Или вы не любите черничный пирог?
– Кто вы такой?
– Я из Союза домовладельцев Гросс-Пойнта. Мое дело займет только минуту. У меня тоже нет времени.
– Я ужинаю. Позвоните завтра утром моей секретарше.
– Я же сказал, доедайте свой пирог.
Арнольд Джордан вытер рот белой льняной салфеткой и, извинившись перед женой и детьми, вышел из-за стола
– Я уделю вам ровно одну минуту, – процедил он сквозь зубы. – Но должен предупредить: вы поступаете опрометчиво, прерывая мой ужин.
Римо только кивнул в ответ. У него не было времени на вежливую болтовню. Джордан провел его в заставленный книжными полками рабочий кабинет.
– Как вас зовут? Что вам надо? На кого работаете? Я уже сказал, что вы поступили опрометчиво, оторвав меня от ужина. Имя и телефон вашего хозяина?
– Его зовут Смит, но не утруждайте себя звонками. Вы недавно приняли участие в поставке большой партии наркотиков, и меня послали, чтобы покончить с этим вашим бизнесом. – Римо пробормотал себе под нос: – Никому нет дела до того, что я не могу быть одновременно в двух местах. Как просто: найди дом Джордана, разберись с ним, то есть сделай за один вечер работу, на которую требуется тридцать пять часов. И чтобы все было на самом высшем уровне, как обычно.
– Простите, что вы сказали? – спросил Джордан.
– Неважно, у меня нет времени на болтовню, – буркнул Римо
– Это хорошо, – сказал Джордан, – это прекрасно. У вас нет времени? Тогда окажите себе любезность и удалитесь.
– Я слышу в вашем голосе угрозу, не так ли?
Джордан пожал плечами. Если понадобится, он может раздавить в лепешку этого человека, но чего ради? Достаточно поднять трубку и вызвать полицию, которая арестует этого нахала за вторжение в частное владение. А потом, когда его выпустят под поручительство, он, Джордан, поможет ему исчезнуть в глубинах озера Мичиган.
Размышления Джордана неожиданно поколебала жгучая боль в правом плече, как от раскаленной кочерги. Он открыл рот, чтобы крикнуть, но не смог выдавить из себя ни звука. Римо зажал его плечо между большим и указательным пальцами. Джордан не мог ни двинуться, ни позвать на помощь.
Он беспомощно сидел за своим письменным столом, напоминая раздавленную лягушку.
– Все в порядке, – сказал гость. – Вам больно.
В плечевом суставе Джордан ощущал страшную боль, словно его нафаршировали горящими углями. Римо слегка пошевелил пальцами.
– А теперь не больно.
Джордан почувствовал такое облегчение, что едва не заплакал.
– Больно – не больно. Опять больно.
Джордан снова ощутил ужасную боль.
– Так будет продолжаться до тех пор, пока я не узнаю, где героин.
Джордан попытался что-то сказать, но не смог.
– Не слышу.
Джордан тщетно старался что-то произнести.
– Ну, говорите же!
«Разве этот человек не видит, что он не в состоянии говорить? Маньяк какой-то, а плечо, кажется, вот-вот выскочит из сустава». Джордану очень хотелось заговорить, но голос ему не подчинялся. Вдруг он почувствовал, как боль переместилась в область сердца и голосовые связки заработали, хотя он едва мог вздохнуть. Охрипшим голосом он поведал об «охраняемом» притоне в центре города. Но маньяк не верил и твердил, что он врет.
– Клянусь Богом, это правда! Пятьдесят пять кило. Я клянусь вам! Поверьте мне, это правда! Героин за деревянной панелью входной двери. Верьте же мне!
– Верю, – сказал Римо. И боль чудесным образом прекратилась, а Анджело Джордано, известный под именем Арнольд Джордан, последний раз в своей жизни столкнувшись с проблемами маркетинга, погрузился в вечную тьму.
Римо оставил тело Джордана в кресле, закрыл невидящие глаза и, выходя из комнаты, заклинил замок, чтобы выиграть двадцать-тридцать минут. Он извинился перед семьей Джордана, что не может остаться на десерт, и сообщил миссис Джордан, что ее муж занят разложением и просил его не беспокоить.
– Вы хотели сказать «изложением»? – недоуменно спросила миссис Джордан.
У Римо не было времени на объяснения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45