Супермаркет наполнился гулом металла.— Что за шум? — крикнул кто-то рядом.— Проверяю, на что годится эта пушка, — ответил Римо.Человек рядом с ним засмеялся.Скоро Римо понял, что металл начал вибрировать, в такт его ударам, и изменил ритм на более быстрый. Пушка издала протяжный стон. Римо, удовлетворенный, начал пробираться к выходу.Из глубины помещения донесся голос Брандта:— Кто-то перерезал кабели! У меня есть карманные фонарики. Подходите все ко мне.Люди разобрали фонарики и осветили им пушку.— Что за дьявольщина? — спросил кто-то.— Чтоб мне провалиться, — сказал Брандт.Пушка была на месте, но ее ствол, вместо того, чтобы с фаллической гордостью указывать вверх, бессильно уткнулся в землю, как сломанный стебель.А Римо уже несся по дороге навстречу другой проблеме — Валашникову.Но он не успел полностью скрыться из виду. Разъяренный Брандт, подойдя к окну, увидел убегающего в утреннем свете Римо.— Сукин сын! — выругался он. — Грязный двурушник. — Он стукнул кулаком по ладони левой руки. — Если ты думаешь, что так легко отделался, то ошибаешься. Глава 14 Генерал Ван Рикер все-таки обставил его. Валашников осознал это после телефонного звонка первого заместителя атташе Советского Союза по делам культуры.— Товарищ Валашников, вы немедленно отзываетесь на родину, — без предисловий заявил главный красный шпион в Америке.— На родину? Почему?— И вы еще спрашиваете? Разве наша политика по отношению к Соединенным Штатам в корне изменилась?— Но я же нашел ее. Она здесь! Здесь! Я целых десять лет искал ее, — воскликнул Валашников.— Да. Вы нашли ее. Но чуть было не стали причиной международного скандала. Вы могли поставить под угрозу разрядку, а без разрядки, без дружественных отношений и взаимопонимания мы не сможем нанести внезапный удар. Вы идиот, Валашников. Вы отзываетесь немедленно.Валашников глубоко вздохнул. Он был слишком близок к победе, чтобы проиграть так просто.— Не объясните ли мне, в чем моя ошибка?— С радостью, — сказал первый заместитель атташе по делам культуры. — Во-первых, оскорбление девочки-индеанки, влекущее за собой уголовную ответственность для вас и осложнения в отношениях с Америкой для всей нашей страны.— Но...— Никаких «но». Если бы вы были только извращенцем, но вы еще и идиот.Подумать только, вы предложили русское оружие индейцам в Вундед-Элк! Вы вмешались во внутреннюю политику американцев. Вы влезли в дела, которые, нас не касаются.— Но я никогда...— Не отрицайте очевидного, Валашников. Я только что слышал это собственными ушами. Вам повезло, что мэр Вундед-Элк — рассудительный человек. Ван Рикер не станет предъявлять вам претензии.— Ван Рикер? Разве он...— Он официальное лицо, Валашников. Официальное. Станет ли он лгать? Вы немедленно возвращаетесь во Владивосток и ждете, пока вас не вызовут.В трубке щелкнуло и раздались гудки.Сумасшедшие! Психи! Ван Рикер их одурачил. Ему удалось раздобыть где-то компромат на Валашникова, и он сочинил для советского посольства вполне правдоподобную историю. И советское посольство поверило ему.Идиоты. Ладно, пусть дурью маются, Валашников им в этом деле не подмога. Десять лет назад он был прав! Его наказали за глупость КГБ. И вот теперь, когда он близок к успеху, он не подчинится русскому шпиону в Вашингтоне, поверившему в совершенно невероятную историю.Там, в Москве, должны знать, что Валашников прав. Это было целью всей его жизни, которая стала чередой невзгод и унижений. Теперь он должен взять реванш. Он докажет свою правоту.Взять и уехать? Вернуться во Владивосток? Нет! Даже если бы он решил вернуться, он понимал, что никогда не доедет до Владивостока. Любой дурак знал, что вмешательство во внутренние дела Америки влекло за собой ссылку и смерть.Валашников сунул пистолет в ящик трюмо, надел пиджак и вышел из комнаты. Он найдет способ доказать России, что он прав.Когда Римо шел по шоссе обратно, полицейских постов нигде не было. Все собрались вокруг огромной палатки, в которой находился штаб прессы.Римо направился к палатке и увидел, что там горели прожектора телевизионщиков, стрекотали камеры, а репортеры поспешно чиркали в блокнотах.В центре внимания находился человек, которого Римо сразу же узнал Его лицо украшало обложки журналов. Весь мир видел это лицо на киноэкранах, увеличенное в сорок раз. Перкин Марлоу. Актер в голубых джинсах и тенниске. Его длинные редеющие волосы были стянуты на затылке в «конский хвост».— Геноцид Америки, — тихо говорил он, едва шевеля губами.— Что он сказал? — всполошился один из репортеров. — Что он сказал?— Суицид Америки... — подсказал ему его коллега.— Спасибо, — поблагодарил его первый, довольный тем, что не пропустил ни слова.Перкин Марлоу продолжал отвечать на вопросы репортеров так тихо и невнятно, что все с трудом разбирали слова. Но идея была такова: Америка полна злодеяний; злым, глупым и скучным американцам недостает здравого смысла, чтобы поддержать правое дело честных, трудолюбивых, близких к природе краснокожих. Он не желал вспоминать, что злые, глупые и скучные американцы сделали его богачом, платя за просмотр фильмов с его участием. Репортеры также не вспоминали об этом, чтобы не показаться своим коллегам правительственными провокаторами.— Я сейчас отправлюсь в лагерь Партии Революционных Индейцев, — заявил Марлоу. — Там я объединюсь со своими братьями-индейцами. Пусть мы погибнем как герои под натиском правительственных войск.— Каких войск? — спросил Римо, проталкиваясь сквозь толпу.Марлоу смутился.— Все знают, что мы тайно окружены правительственными войсками.— Информация верна, — пискнул Джерри Кэндлер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38