И, лежа так на сырой земле, обратив лицо ко Вселенной, он увидел, как звезды медленно совершают свой путь. То были холодные далекие звезды, но они сверкали, как крохотные солнца. И они были вечны. Не то что люди! И тогда Ван, потерявший последнюю надежду, стал мечтать о том времени, когда люди станут, как звезды — будут казаться холодными, несмотря на пылающий внутри огонь. И станут бессмертны! «Если бы только это могло случиться, — думал Ван, — нашим несчастьям пришел бы конец».Ныне кое-кто утверждает, что то, что случилось потом, произошло только в сознании Вана, который много дней оставался без пищи. Другие говорят, что именно пост открыл ему глаза на великую истину. Но все едины в том, что когда Мастер Ван вернулся в Синанджу, это был другой человек, холодный, рассудочный, и глаза его светились вселенским огнем.Ибо Ван сказал, что с небес снизошло большое огненное кольцо. И этот огонь горел ярче солнца. И он говорил с Ваном. И голос его был таков, что слышал его только Ван, и он говорил, что человек не умеет пользоваться ни разумом своим, ни телом. И этот огонь преподал Вану первые уроки самообладания, и так Ван нашел солнечный источник.— Скорее уж — солнечный источник нашел его, — поправил Римо.— Молчи! И — о чудо! — в ту ночь в Синанджу вернулся совсем другой Ван.Он возвышался надо всеми, и гнев источал его взор. И он узнал, что ночные тигры Синанджу плетут против него заговор, предлагая на место нового Мастера то одного, то другого из своих рядов, ибо Ван, дескать, не стоит и самого жалкого из них.И тогда шагнул Ван в костер, но не причинило ему вреда пламя, хотя и лизало его босые ноги. И сказал он голосом, подобным грому небес:«Вот я стою перед вами, ваш новый Мастер Синанджу! Я несу с собой новый свет и новую эру, ибо я нашел солнечный источник! Больше не будет многих Мастеров! Отныне только один Мастер и один ученик будут достойны искусства Синанджу. Не будет ни страдания, ни голода! И не будут мужчины селения ни сражаться, ни умирать!»И, сказав так, Мастер Ван, которого ныне мы называем Великий Ван, бросился на ночных тигров Синанджу. И несколькими ударами обратил эту нечисть в небытие.И, стоя меж трупов, объявил он, что отныне да не поднимется самая сильная рука в Синанджу на своего сородича. А потом он произнес пророчество, хотя даже сам Ван не мог бы сказать, откуда взялись те слова. И молвил он:«Настанет день, когда Мастер Синанджу отыщет среди западных варваров человека, который уже познал смерть. И этот Мастер будет так нуждаться в деньгах, что за большие богатства согласится обучить секретам Синанджу белолицего с мертвыми глазами. И он сделает его ночным тигром, страшнее всех ночных тигров. Он породнит его с божествами Индии, и тот станет Шивой-Разрушителем, Шивой-Дестроером, самой смертью, ниспровергателем миров. И этот мертвый тигр ночи, которого в один прекрасный день воскресит Мастер Синанджу, станет следующим Мастером Синанджу, и наступит новая эра, более великая, чем та, которую я возвещаю вам!»Чиун откинулся на спинку тикового трона, и глаза его засияли счастливым огнем.— Вот так, Римо, — тихо сказал он.— Я знаю твою легенду, — ответил Римо. — Ты мне ее много раз рассказывал. Но что-то я в нее не верю.— А ты помнишь тот день, когда ты умер?— Да. Меня привязали к электрическому стулу. Но он не сработал.Чиун покачал головой.— Это была притворная смерть. Я не об этом. Я говорю о том времени, когда мы только начали тренировки. В тебя выстрелил какой-то жалкий трус. Ты еще не принадлежал к Синанджу, и он победил.— Помню. И ты каким-то образом вернул меня к жизни, — сказал Римо.— Я был готов дать тебе умереть. Я вернул тебя к жизни только потому, что твое мертвое тело слилось со Вселенной. Ты, как никто со времен Вана, принял Синанджу сердцем. Я не мог позволить тебе умереть, пусть даже ты белый и неблагодарный!— И тогда ты решил, что я и есть живое воплощение этой странной легенды?— Да, но окончательно уверился в этом значительно позже. Это произошло в Китае. Помнишь Китай? Римо кивнул, не понимая, к чему клонит старик.— Да. Одно из первых заданий. Мы должны были раскрыть заговор против установления дипломатических отношений между США и Китаем. Как давно это было!— Ничтожный миг в масштабах истории, — сказал Чиун. — А помнишь, как вероломные китайцы отравили тебя?— Да, я едва не умер.— Этого яда хватило бы, чтобы умертвить десять — нет, двадцать человек. Но ты не умер. На краю гибели, окруженный убийцами, ты отрыгнул яд и был спасен. Вот когда я впервые по-настоящему понял, что ты — земное воплощение Шивы-Дестроера.— Потому что меня вырвало?!— О Шиве сложено немало сказаний, — невозмутимо продолжал Чиун, не обращая внимания на сарказм Римо. — Еще в доисторические времена индийские боги сражались с демонами. Индийские боги были могущественны, но еще более могущественны были их противники. И тогда боги позвали гигантского змея по прозванию Васуки и приказали ему сбить в масло целое море молока и приготовить амброзию, которая сделала бы богов еще всесильнее. Но подлый змей Васуки, наклонившись головой вниз, стал изрыгать в молочное море яд. И, видя это, боги поняли, что море отравлено и эта амброзия лишит их последних сил и приведет на край гибели.И тогда — о чудо! — спустился к богам Шива, красноликий бог бури. А Шива был страшный бог. Трехликий. Шестирукий. И был он очень, очень могуч.И увидев, как из пасти Васуки извергается яд, Шива встал под струю и принял в себя поток отравы. Так Шива пожертвовал собой во имя спасения мира.Но он не умер, Римо. Его жена Парвати, видя, что супруг ее принес себя в жертву, бросилась к нему и, не давая Шиве проглотить яд, обмотала его шею шарфом и затянула так, что Шива выплюнул отраву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57