Она пыталась улыбаться. Если вести себя вежливо, если все поймут, что ты хочешь им только добра, тогда, конечно, человеческое достоинство в конце концов восторжествует. Пожилой мужчина из Де-Мойна вдруг начал всхлипывать.— Все будет хорошо, — пыталась успокоить его мисс Хочкисс. — Все будет хорошо. Помните, все люди — братья. Разве вы не слышали, сколь нравственны черные? Чего нам бояться, если в нравственном отношении они настолько выше нас? Не волнуйтесь, — говорила она, но ей не нравилось, какими глазами молодые черные смотрят на ее колечко с сапфиром.Она бы сняла его, если бы могла. Но оно не снималось еще с того времени, как ей исполнилось семнадцать лет. Такое маленькое колечко, сказала она себе, камешек меньше карата. Оно перешло к ней по наследству от предков, прибывших в Америку из Англии, потом по проливу Эри проплывших на Запад и поселившихся в городе Трой, штат Огайо, где добрые люди, возделывая добрую землю, привели ее к изобилию.Ее прадед отправился на войну и потерял ногу, освобождая черных от рабства. А кольцо принадлежало его матери и со временем перешло к мисс Хочкисс. Оно очень много значило для нее, потому что связывало ее с прошлым. Но теперь эта женщина, богатая годами, по утратившая ту юношескую живость, которая облегчает процесс посадки в автобус, сильно жалела, что не оставила кольцо дочке своей сестры. Она чувствовала, что от кольца исходит угроза ее жизни.Она несколько успокоилась, когда увидела в своем автобусе человека в белом воротнике, какой носят священники. Лицо у человека было круглое и добродушное. Он пожелал, чтобы все выслушали его версию библейской истории о добром самаритянине.— Человек шел по дороге, и тут на него набросился другой, отнял у него все и спросил: «Почему ты такой бедный?»Мисс Хочкисс стало немного не по себе. Она помнила, что добрый самаритянин, кажется, кому-то помогал. А теперь она ничего не понимала.— Я вижу, вы смятены. Вы все грабители! Это вы ограбили Третий мир. Белые угнетали и грабили Третий мир и сделали людей из Третьего мира бедными!Мужчина с серебряными волосами поднял руку. Он сказал, что он профессор экономики. Преподавал тридцать лет, а теперь на пенсии. Конечно, сказал он, в процессе колонизации были издержки, но в то же время непреложным фактом является и то, что колониальное правление повысило жизненные запросы коренного населения.— На самом деле положение с бедностью и голодом в Третьем мире стало несколько лучше, чем было всегда. Люди там вели первобытный образ жизни. Никто ничего у них не крал. У них ничего не было. Богатство это изобретение индустриального общества.— А как же природные ресурсы?! — заорал человек в белом воротнике. — Это — грабеж в огромных масштабах. Белые лишили людей Третьего мира их неотъемлемого права распоряжаться своими ресурсами.— На самом деле нет, — сказал седовласый профессор-экономист, сказал терпеливо, словно объясняя ребенку, который мочится по ночам, что такое сухое белье. — То, о чем вы говорите, это цветные камешки и залежи полезных ископаемых, которые первобытному человеку все равно не были нужны. Индустриальное общество не только платит ему за все это, но оплачивает также его труд. Проблема заключается в том, что когда первобытный человек знакомится с жизнью индустриального общества, он, естественно, желает получить все блага цивилизации. Но для этого надо работать. А факт остается фактом — никто ничего у него не крал.— Расист! — завизжал человек в белом воротнике. — С такими воззрениями тебе здесь не место. Я исключаю тебя из программы!— Чудесно. Я и сам не хочу тут оставаться. Я уяснил для себя, что вы мне не нравитесь. Я вам не доверяю и не желаю иметь с вами ничего общего, — срывающимся голосом сказал убеленный сединами профессор.— Убирайся! — заорал человек в белом воротнике, и, поскольку телекамеры уже уехали и не могли запечатлеть этот момент, профессору позволили покинуть автобус, прозрачно намекнув при этом, что мебель свою он назад не получит.Мисс Хочкисс хотела уйти вместе с ним. Но вспомнила про вишневый комод, подаренный ей тетей Мэри, и столик, который проплыл вместе с ее предками по проливу Эри. Все будет хорошо. Ведь там, в Тройе, штат Огайо, у нее было так много чудесных знакомых среди негров...Если бы мисс Хочкисс пожертвовала семейной мебелью, она бы избавила себя от ужасной смерти. Мебель ей в любом случае суждено было потерять.Мебели предстояло вообще исчезнуть с лица земли. Профессор экономики, на которого, как это часто случается на пороге смерти, вдруг снизошло озарение, понял, что шансы приобрести новую мебель останутся у него только в том случае, если сам он останется в живых.Если программа обвиняет всех белых во всех мыслимых грехах и запрещает обвинять каких бы то ни было черных в чем бы то ни было, то, рассудил экономист, белым суждено стать новыми евреями для новых черных нацистов.Он с готовностью отдал бумажник со всем содержимым и вывернул карманы, когда у выхода из автобуса его остановил черный молодой человек. Может, молодого человека интересуют и пуговицы профессора? Пусть берет.Позднее полиция Нью-Йорка всю вину за трагедию, которой завершилась программа «Жилье для всех — 2», возложила на водителей, которые слишком поздно отправились в путь в сторону «антирасистского жилого квартала», как назывались два полуразвалившихся здания, приобретенных организаторами программы.Автобусы и фургоны прибыли на место после наступления темноты. Водители фургонов, которых позднее мэр обвинят в трусости, скопом сбежали под покровом ночи. Шоферы автобусов поймали случайные такси и удрали тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53