Суета. Сидит сотня людей и стучит по пишущим машинкам. Непрестанно звенят телетайпы. Вот я и ушла. Кроме того, мне нравится моя свобода. Сама себе даю задания. Работаю, когда хочу и как хочу. Так гораздо лучше.— Значит, ты пишешь статью?— Конечно.— Ну, а почему ты мне не рассказала?— Смеешься? Что, секретный агент болтает налево и направо, чем он занимается? Я числюсь внештатным сотрудником. Меня это устраивает. А ты — новичок, да к тому же незваный.— Вот о каком соперничестве ты говорила!— Я говорила?— Ну, не я же! Мол, так и так, мы с тобой — соперники.— В определенном смысле — да.— После моей деятельности весьма обширно, — заметил Болан. — Ты была для меня — кот в мешке. А я живу на необитаемом острове, запомни. И потому порой затрудняюсь сразу отличить друзей от недругов.— Так ты действительно думал, что я могла быть врагом?— Было несколько моментов. Поначалу.— А теперь?Он нежно погладил ее бедро.— Наихудший из всех, с которыми я сталкивался. Мне кажется, ты лишаешь меня последних сил.— Называй меня Далилой, — усмехнулась Лэндри.— Как ты докатилась до работы в Пайн Гров?Она тесно прижалась к нему.— Ты допрашиваешь меня?— Вроде того.— Хорошо. Тогда ты, наверное, желаешь знать только правду и ничего, кроме правды?— Как сумеешь.Лэндри удовлетворенно хмыкнула.— В нашей местности произошел ряд насильственных смертей. Однако ничто не указывало на убийства. Несчастные случаи. Самоубийства. И все — в высшем обществе. Люди словно с ума посходили. Затем это прекратилось. И каждый говорил по этому поводу какую-нибудь глупость, ну, вроде: беда никогда не приходит одна, и прочее.— Это прекратилось шесть месяцев назад, — сказал Болан.— Точно, умница. Если ты все знаешь...Болан прервал ее:— Я просто почувствовал, что те события имеют касательство к моим нынешним делам. Но не могу уловить связь.— Не знаю, что привело тебя сюда, но я решила малость присмотреться. Обычное журналистское любопытство, как ты понимаешь. И кое-что я нашла.Это «кое-что» привело меня прямехонько в Пайн Гров.— Что ты нашла?— Список имен. Отпечатанный на машинке список имен. Всего двенадцать. И все — жертвы несчастных случаев или самоубийств. Каждое имя помечено крестиком.— Пайн Гров, — напомнил ей Болан.— Давай сначала выясним наши этические позиции.— О'кей, в чем загвоздка?— В том, что я отказываюсь служить наводчиком убийце. Все, что я тебе говорю, не подлежит использованию в личных целях. Ради... стрельбы по мишеням.— Ты опять за свое? Ладно, я уважаю твою чувствительность. Но уважай и ты мои чувства. То, что ты называешь убийством, я именую долгом. При желании мы могли бы выработать какой-нибудь промежуточный, приемлемый для обоих, рабочий термин. Я готов оставлять в живых всякого, чье имя, сообщенное мне тобой, будет снабжено грифом «не для личного пользования». Ты согласна?— Звучит малоубедительно, господин великан. Ты лучше пообещай, что не будешь убивать вообще никого.— Но ты же знаешь, что этого я не могу сделать. Я исполняю свой долг так, как его понимаю. Речь вовсе не идет о справедливости, Сьюзан. Я не ношу повязку на глазах. У меня нет суровой беспристрастности полицейского или, скажем, прокурора, или судьи. Моя задача — выявить врага и уничтожить его. Если я...— Короче, ты намерен уничтожить всех обнаруженных волков?— Именно так. Но я очень разборчив. Я очень осторожно присматриваю себе мишени.Сьюзан, содрогнувшись, слегка отодвинулась от него:— Как хладнокровно ты говоришь!А ты желаешь, чтобы кровь лилась рекой? Ты считаешь, что цель оправдывает средства?— У меня в голове не укладывается, как можно вот так, запросто...— Кто-то должен, — мрачно отозвался Болан. — Просто так случилось, что именно я стою первым номером в этом списке дежурств.— Смешно!— Хотелось бы. Увы, это не так. Сьюзан, откажись от журналистики.— Пошел к черту.— Серьезно. Ты найдешь хорошего человека, выйдешь замуж и поселишься, где захочешь.— Не надо подталкивать мои ноги к выходу.— Я говорю без шуток.— Можешь шутить или плакать — мне все равно. Но я горжусь своей работой. Она у меня получается. Когда-нибудь я получу Пулитцеровскую премию. Четыре года в университете обошлись мне в кругленькую сумму. Вряд ли стоило просаживать столько денег, чтобы потом всю жизнь заниматься домашним хозяйством. Пойми: то, что я делаю, для меня очень важно.— Ну, хорошо, тогда обратимся к моему примеру, — предложил Болан. — У меня за плечами двенадцать лет очень дорогой подготовки. К тому времени, как я покинул Вьетнам, правительство США вбухало в меня несколько сотен тысяч долларов. Я — один из самых обученных солдат, которых когда-либо готовила наша страна. Я в совершенстве владею любым типом оружия, применяемого в нашей армии. Кроме того, для меня не составляют проблем разработка и создание новых видов вооружения самой невероятной мощности. Я мог бы показать тебе сотню способов, как убивать людей, не оставляя на их теле никаких следов. Путем специальных тренировок я развил у себя фотографическую память, способность по нескольку дней жить без пищи и воды, а также видеть в темноте, как тигр. В джунглях среди разноголосого гомона я слышу треск сломанного сучка на расстоянии в сто ярдов. Я способен рассказать тебе об устройстве и реальных возможностях любого двигателя в наземном, воздушном или водном транспорте. Мне не составило бы труда написать руководство по использованию любых взрывчатых веществ и даже, наверное, по электронным средствам слежения. Я уже не говорю про учебник по военной тактике и стратегии. Если в местонахождении, в костюме или в поведении человека наличествует хоть малейшая несообразность — я подмечаю ее моментально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42