И еще об этом судье...— Да?— Разузнай о его интимной жизни.— О'кей.— Пожалуй, понадобится информация и о загородном клубе Пайн Гров.— Это в Кливленде?— Да, совсем рядом, но не слишком известен. Слышал о Кливлендской Полусотне?— А что я должен был о ней слышать?— Ну, вдруг... Короче, это своего рода визитная карточка сливок местного общества. Пайн Гров — их клуб. Но парочка головорезов Морелло резвилась там, будто это их частный садик.— Ты сказал «резвилась»?— Вот именно.Еще один тяжелый вздох донесся до Болана.— Понаблюдай за этим человеком, Страйкер, — наконец сказал Лео. — Он ведь не просто так зовется «Грязным» Тони. Есть у него слабость: любит убивать ради удовольствия. Знаешь ли ты об этом?— Знаю, — подтвердил Болан. — Как тебе нравится кличка, которой его наградили — «Глава главарей»?После продолжительного молчания Таррин произнес:— У него достаточно сил, в этом я не сомневаюсь. Теперь здесь никто не скажет ему «нет», хотя он никогда особенно не ладил с людьми из Нью-Йорка. Большинство его связей ведет на запад. Крупные земельные интересы в Аризоне и Неваде. Впрочем... Конечно, он должен быть твоим человеком!— На поверхности тут ничего не видно, Лео, — посетовал Болан. — Но всякий раз, покрепче зажмурясь, я начинаю замечать огромного спрута, опутавшего щупальцами весь город и поедающего его. А вот концов найти я не могу.— Ищи денежных мешков, — хмыкнул Таррин.— Этим я и занимаюсь, — ответил Болан. — Ладно, Липучка, я еще попытаюсь сегодня связаться с тобой. А пока возвращайся в свою теплую постель. И передай привет жене!— Она каждое утро зажигает свечку во спасение тебя, сержант.— Я этого не знал.В трубке послышался сухой смешок Таррина:— Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы уж точно взревновал. Ты просто многого не знаешь, парень. Могу поспорить: в эту самую минуту за тебя горят тысячи свечей. Я сам зажгу одну.Болан был по-настоящему тронут, но ничем не выдал этого.— Крепись, Лео, — только и сказал он и сразу повесил трубку.Свечи — это хорошо. Как символ беспокойства и заботы они говорили о многом. Однако оружие Болана — пожалуй, символ даже позначительнее — тоже говорило о многом. Всякий раз, когда он брался за оружие, это недвусмысленно оповещало всех: Мак Болан беспокоится, вновь где-то непорядок. Нынче непорядок обнаружился здесь, в Кливленде, и надо принимать безотлагательные меры.— Спасибо за свечку, Лео, — пробормотал он и направился в спальню — взглянуть на источник своих скверных опасений. * * * Это был ужасный, нелепый сон. Она пересекала на парусной лодке озеро Эри, когда вдруг ниоткуда налетел неистовый шквал и чуть не опрокинул лодку. Начали вздыматься огромные волны; они беспрестанно обрушивались на палубу, силясь стащить Сьюзан за борт. Хлестал ледяной дождь, и струи воды залепляли ей рот и нос, не давая дышать. Стояла кромешная тьма — ничего нельзя было различить даже на расстоянии протянутой руки, Беснующиеся волны уносили все дальше и дальше от берега неуправляемое суденышко. Внезапно из мрака, окружавшего ее, возник этот странный великан и, шагая прямо по воде, приблизился к ней. Одетый во все черное, он был перепоясан тугими ремнями и обвешан какими-то жуткими штуковинами, предназначенными убивать. Лодку несло прямо на великана. Вот Он поднял руку, стараясь дотянуться, рука, словно в фильме ужасов, на глазах принялась расти... И тут пришло понимание: нет, этот великан не сделает ничего плохого, он настроен дружески и собирается спасти несчастную, оставленную на погибель в крошечной лодчонке. Глаза его излучали тепло и заботу — но секундой раньше они были...Резким движениям она села на кровати. Что такое? Где она находится? Или это снова сон, быть может, просто не такой уж страшный?«Великан» возвышался рядом и ласково и озабоченно глядел на нее.Понемногу к ней начало возвращаться чувство реальности происходящего.— Теперь ты выглядишь лучше, — сказал он тихим мягким голосом и вышел из комнаты.Лучше чем — когда? Спутанные волосы рассыпались по плечам, блузка изодралась в клочья, а юбка вся промокла, безнадежно измялась и вся была покрыта грязью. Если это называется «лучше», то как же она выглядела раньше?Великан вернулся, неся пластмассовый поднос с двумя пластмассовыми чашками. Он сел рядом и положил поднос ей на колени.— Горячий шоколад, — хмуро пояснил он. — Надо подкрепиться.Что ж, человек, подающий среди ночи девушке в постель горячий шоколад, должен быть не так уж плох. Она пригубила напиток и проговорила:— Спасибо, очень вкусно.Великан взял свою чашку и направился к креслу. Затем вновь заговорил тем же мрачным голосом, каким предлагал шоколад:— Нам нужно сказать друг другу пару слов, если ты, конечно, сейчас в состоянии.Состояние ее было такое, что с ней вот-вот мог случиться нервный припадок, но она, пересилив себя, согласилась:— Да, конечно. Во-первых, я очень вам признательна. Не знаю, откуда вы взялись... И, ради Бога, извините за мой вид... — Внезапно ею овладело острое чувство смущения.Парень никак не прореагировал на ее последнюю реплику, однако, задавая вопрос, уже демонстративно не смотрел в сторону своей гостьи.— Ты хоть что-нибудь помнишь?— Я помню, как вы одевали меня, — очень тихо ответила она. — А потом куда-то, кажется, несли...— Нет, меня интересуют более ранние события.— К сожалению, я помню все-все-все. Каждую мерзкую подробность, — прерывисто вздохнула она.— Встань.— Что?— Посмотри, все ли у тебя в порядке, — хмуро посоветовал он.— А разве нет? — притворно удивилась она.Он поднялся с кресла и, уже подойдя к двери, напоследок сообщил:— Ванная — прямо по коридору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42