Это то же самое, что луч света, только его не видно. Излучаемые импульсы невидимы, и никто, включая федеральную комиссию по связи, не может подключиться к твоей линии связи. Правильно, Макс?
Торнтон снова кивнул головой.
— Обнаружить невозможно, — подтвердил он.
— Значит, и аппаратуру добыть сложно, — продолжал Шварц. — Ты же не потребуешь у фирмы, выполняющей правительственный заказ, сделать для тебя нечто подобное. А если ты сам попробуешь произвести собственную систему, то тебе на голову, как тонна кирпичей, свалится федеральная комиссия по связи, я уж не говорю о ФБР. Вот что хочет сказать Макс: нужно набраться терпения и подождать, пока он не достанет необходимую аппаратуру, заключив фальшивые договоры с правительством. Верно, Макс?
— Да, — тихо ответил Торнтон. — Как и в прошлый раз.
— Ты смотри, а я не в курсе того, что было в прошлый раз, — с невинным видом заметил Бланканалес.
— Кто вы на самом деле? — чуть слышно спросил Торнтон.
— Мы приехали в Сан-Диего с одним приятелем, — уточнил Бланканалес уже без акцента.
— Кто?.. Какой приятель? — упавшим голосом спросил Торнтон.
— Болан, — объявил Шварц, следя за реакцией промышленника.
Максвелл Торнтон повернулся и нетвердым шагом подошел к столу. Он сел, не скупясь, налил себе виски, залпом выпил и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Ну что ж, тертому калачу вроде меня тонуть не впервой, — философски заметил он.
— Советую рассказать все, как есть, — посоветовал Бланканалес. — Может, еще выкрутишься.
— Да, Макс, ты действительно погряз в дерьме, — тихо сказал Шварц.
Президент концерна попал в ловушку, он отлично понимал это. Посмотрев на пустой стакан, он поднял глаза на «Гаджета» Шварца и горько заметил:
— Я родился в дерьме.
— Пришло время обтереться, — сказал Шварц. — Что ты на это скажешь?
— И будет полное искупление грехов?
— Таких гарантий мы дать не можем.
— Нет, конечно, — пробормотал Максвелл Торнтон. — Ну что ж, давайте сюда туалетную бумагу...
Глава 14
Во время допроса Марши Торнтон Болан не узнал ничего нового, но молодая женщина заставила его по-иному взглянуть на Сан-Диего.
— Вы знаете, Макс гораздо старше меня, — рассказывала она Болану странным безжизненным голосом. — А впрочем, мне все равно. Мне кажется, что я люблю его. Он замечательный муж... за одним исключением. Он дает мне все, что бы я ни попросила. Только... Он не может... и я нахожу утешение на стороне.
— А Макс делает вид, будто ничего не видит, так, что ли?
— Да. Он понимает меня и только просит сохранять все в тайне. Должно быть, я причиняю ему массу неприятностей.
— Можете в этом не сомневаться, — ответил Болан.
— Ну конечно. А вообще-то вам надо бы познакомиться с моим мужем, чтобы убедиться, до какой степени он выше подобных вещей. Такой человек, как он... В конце концов, мне нечего извиняться, разве что только перед Максом, да и то он бы мне этого не позволил. Он все понимает и точка. Я начала испытывать ненасытное желание с тех пор, как стали заметны мои груди, мистер Болан. И я ничего не могу с собой поделать. Поймите меня правильно, я вовсе не нимфоманка. Но уж если у меня появилось желание, то я не лишаю себя удовольствия.
— Я понимаю, — пробормотал Болан, почувствовав вдруг необъяснимое волнение в крови.
— Вы, конечно, думаете, что я нимфоманка, — вернулась она к прежней теме, искоса поглядывая на него.
С первой же минуты знакомства она старательно избегала смотреть ему прямо в глаза.
— Ну и плевать, думайте, что хотите. Все остальные думают то же самое. Но я была у психоаналитика. Психиатр утверждает, что со мной все в порядке.
— Вполне согласен, — кивнул Болан.
— Я ненавидела этих проходимцев. Они все время вились вокруг моего мужа. Конечно, они не являлись сюда, не входили через парадную дверь... Вы не поверите, но они были всегда с нами. Они появлялись повсюду, в любом месте. Стоило нам отправиться поужинать в ресторан — они тут как тут. Заглядываем в ночной клуб, а они уже там — ждут нас.
Она вздохнула. Видно было, как трудно давался ей разговор на эту тему.
— И тогда я подумала, а почему бы им не оказаться у меня в постели? Минимум хлопот и инструмент всегда под рукой.
— Вы вовсе не обязаны рассказывать мне об этом, если не хотите, — сказал Болан. — Я прослушивал все телефонные разговоры с виллой Винтерса и знаю о вашем разговоре с Лизой Винтерс сегодня утром.
Это признание нисколько не смутило молодую женщину, которой, очевидно, на все было наплевать.
— Лиза — славная девушка. Мы с ней почти ровесники. По годам, конечно, не по опыту. Боже мой, душой я превратилась в столетнюю старуху!
Болану нетрудно было в это поверить.
— Мне кажется, что на самом деле я хотела наказать Макса, переспав со всеми его дружками-мафиози. И я думаю, мне удалось ему отомстить.
— Унизив его, — подсказал Болан.
— То же самое мне сказал и психиатр. Он объяснил мне, что я сама запачкалась в той грязи, в которой купался мой муж. Ох... Конечно, он был унижен. Но как только я поняла это, то сразу же остановилась. Я завязала...
Она обратила тусклый взгляд своих глаз-изумрудов к собаке.
— Тогда-то я и завела себе пса. Ведь эта шпана даже представить не могла, что я способна им отказать. Они приезжали, лапали меня, сливали свою порцию и уходили, бахвалясь друг перед другом, что так ловко, по самое горло, накачали меня спермой. Какой ужас! А вы еще говорите об унижении. Так вот, около полугода тому назад Лиза поступила на специальные курсы по дрессировке собак на какой-то псарне в районе Кабрильо Хайвей. Я ходила на курсы вместе с ней — и вот у меня появился старина Гром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41