Вы должны это помнить и так себя и вести.
В первые дни Марине было странно и дико это ощущение того, что стоит ей переступить порог казино «Черный корсар» — и любой человек имеет право взять ее, купить как вещь. Каждый может просто подойти и помять руками твою грудь или просто шлепнуть по попе…
Пока ты сидишь на лекции, едешь в троллейбусе по городу, идешь по улице — ты нормальная молодая женщина, и никто не посмеет обращаться с тобой неуважительно. Да ты и сама этого не позволишь. Но вот ты оказываешься здесь: в баре или в отдельной комнате, и ты уже никто — ты должна вставать перед каждым мужчиной, крутиться перед ним, если он желает тебя рассмотреть, призывно улыбаться ему. А потом идти с ним и делать все, что он захочет.
Это было очень странное ощущение, которое так до конца и не прошло никогда.
Конечно, Марине не нравилось ее новое ремесло, не нравилось быть «дневной красавицей». Но тут главным оказалось приучить себя относиться к этому именно как к временному ремеслу — противному, тяжелому, но необходимому в ее нынешней жизни.
А сама по себе идея двойной жизни, которую она теперь вела, даже завораживала Марину.
Они с Дашей приезжали в казино из института, быстренько переодевались в специальной комнате и садились у барной стойки в главном зале. Там они поджидали подвыпивших клиентов, с которыми и уходили в приготовленные помещения, в которых стояли кровати и было все необходимое. Деньги они с мужчин не брали: те расплачивались с неизменно подскакивавшим в нужную минуту Мишкой Трофимовым.
Мужчины были разные. Чаще всего — совсем мерзкие, наглые, с липкими жадными руками. Или пьяные, воняющие потом и немытым телом. Обслуживать их приходилось стиснув зубы и отрешившись от всего. Просто терпеть и думать только о деньгах, которые за все это потом получишь. Которые так нужны.
Многие издевались над беззащитной проституткой кто как умел и мог.
Почему-то многим доставляет удовольствие издеваться над тем, кто не может ответить: наверное, в эти минуты каждый мелкий негодяй чувствует себя королем и властителем. Хуже всего, когда девушку брали сразу несколько человек, в складчину — это хоть и приносило ей больше денег, но почти всегда было связано с дополнительными унижениями, потому что в таких случаях клиенты зачастую соревнуются друг с другом в придумывании всяких гадких штучек и в том, кто более цинично обращается с купленной телкой. После подобных вещей Марина часто плакала, не в силах преодолеть в себе человеческую обиду. И пожаловаться некому: ни Даше, ни другим девочкам, с которыми познакомилась у стойки: среди проституток не принято рассказывать друг дружке о том, что недавно вытворяли с тобой пьяные мужики. Это как бы нарушение профессиональной этики.
Встречались и приятные клиенты — красивые, обаятельные мужчины, от ласк которых она невольно приходила в возбуждение. Человек ведь не камень, и молодая женщина не всегда способна контролировать себя. Тогда Марина кричала от страсти и, не в силах ничего с собой поделать, исступленно обнимала чужого ей человека.
Потом всегда бывало ужасно стыдно: она все еще пылала от желания, а он чаще всего уходил, даже не спросив ее имени…
Эту жизнь Марина вела несколько месяцев, до самой весны, когда внезапно наступил конец.
«Через два месяца получу диплом, устроюсь на работу и забуду обо всем, как о страшном сне, — говорила себе она. — Ведь можно забыть, можно. Тем более, я не втянулась в это дело, как многие другие».
Догадывался ли Вадим о том, чем занимается его жена? Наверное, да, хотя они ни разу не говорили об этом. Наверное, да, потому что Вадим ни разу не спросил у Марины: «Почему от тебя пахнет алкоголем? Где ты бываешь?»
Нет, Вадим не спросил ни разу. Не хотел получать ответа, не желал знать правду. На том этапе жизни происходящее его устраивало. Затем жизнь изменилась, и Вадим ушел от Марины, но это было уже потом.
В тот день она уехала из института раньше обычного: был преддипломный семинар, и профессор заявил, что хочет остаться побеседовать с теми студентами, у кого проблемы, а отличники могут идти. Даша осталась, а Марина собрала портфель и побежала на троллейбус: если она приедет в казино пораньше, то, может быть, успеет и домой пораньше.
Апрель в том году выдался ужасно холодный. Уже в конце марта потеплело, и казалось, что весна полностью взяла свое, вступила в свои права, но наступившие вдруг в апреле нежданные морозы разрушили иллюзию. Уже вторую неделю было ниже нуля, с Унчи дул ледяной пронизывающий ветер. В новостройках это ощущалось особенно, потому что ветер свободно гулял в огромных пространствах между домами. А вокруг казино «Черный корсар» вообще кружилась настоящая вьюга из мелких снежинок и поднятой с площади пыли.
Продрогшая Марина промчалась по улице, ощущая, как немеет лицо от мороза, и влетела в служебный вестибюль, где сразу столкнулась с Мишкой, словно поджидавшим ее.
— Что это ты сегодня пораньше явилась? — ухмыльнувшись, поинтересовался он. — Не терпится, что ли? Ничего, завтра у тебя «субботник» — натра-хаешься всласть.
Мишка засмеялся, и Марина обреченно промолчала. Примерно каждый месяц для проститутки устраивался «субботник», то есть она работала бесплатно, обслуживая нужных для казино и для Мишки Трофимова лично мужчин. Избежать этой работы не могла ни одна девушка — Мишка назначал их на «субботники» по очереди парами.
В комнате для переодевания Марина быстро разделась догола и достала из пакета принесенную с собой «рабочую» одежду, специально купленную еще в первые дни. Прозрачную блузку, через которую просвечивают крупные темные соски, черные чулки с подвязками и узкую юбку, такую короткую, что стоит в ней забраться на стул, как тотчас вылезают наружу голые ляжки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97