— с детской непосредственностью воскликнула Ольга.— Жизнь втроем не может длиться долго. Лимон — человек выбора, и свой выбор он уже сделал.Он выбрал тебя. Поверь, я не завидую. У него на запястье выколото: «jedem das Seine», и с этим приходится соглашаться. Поэтому-то я и хотела провести последние несколько дней вместе с тобой.— Но Лимон ничего не говорил мне о нашем отъезде!— Девочка моя, поверь, я знаю наперед о всех его желаниях и решениях.Ольга заметалась по спальне, не зная, как поступить. Ее сердце разрывалось на части. К тому же самостоятельно принимать решения она не умела.— Можно я пойду спрошу у Лимона, вернемся ли мы сюда?— Не тревожь его. Я ведь тебя не держу. Хочешь ехать — простимся без слез, — тихо и безнадежно ответила Инга, и из ее глаз скатились по щекам крупные слезы.Ольга не выдержала. Она рванулась к Инге, обняла ее и прижалась губами к ее мокрой щеке.— Я остаюсь. Ты права — несколько дней ничего не решают, к тому же мы вместе сможем навешать его!— Да. Я должна каждый день делать ему массаж…Вопрос был решен. Инга закрыла сумку, вытерла слезы и пошла вниз. Ольга поспешила за ней.— Ольга не едет, — сообщила Инга. — В машине нет для нее места.Лимон не услышал ее голоса. Он крепко спал Рядом сидел Ика и отгонял от него мух.Инга села за руль, помахала рукой княгине и повернула на трассу в сторону Пирея. Она не предупредила Лимона, что Солон заранее подготовил катер, готовый доставить их на Порос, где рядом с уже известной таверной, в маленькой уютной гостинице, отведено два охраняемых номера, для Лимона и Ики. Столь трогательная забота грека шла не от доброго сердца, а от жесткого расчета. Он решил на несколько дней выключить Лимона из игры, чтобы понаблюдать за развитием событий в столице. Возможно, дальнейшая борьба с Ходжой могла потерять смысл, так как поднимающаяся волна общественного негодования несла в руки Ариса Петридиса желанные политические дивиденды.Из машины проснувшегося Лимона помогли вытащить двое дюжих греков. Его поместили в небольшой салон в носовой части, где при желании могло разместиться человек восемь. Ика суетился рядом и всем своим видом показывал, что является самым незаменимым человеком при Лимоне.Вместо прощания Инга проинструктировала обоих. Она вручила три баночки с мазями и объяснила Ике, как их следует втирать, не прикасаясь к самому позвоночнику, потом еще раз объяснила Лимону про необходимость лежать на доске без движений и собралась уходить. Но Лимон ее остановил:— Где граната?— В сумке.— Дай в руку. Так надежнее.Инга молча положила ему на ладонь «лимонку».— А куда делась княгиня? — внезапно забеспокоившись, спросил он.— Она осталась на вилле. Не следует рисковать ее жизнью. Девчонка и так напугана. Вчерашний вечер довел ее до нервного припадка.— Пусть завтра же приедет ко мне, — окрепшим голосом упрямо произнес Лимон. Он не доверял Инге и почувствовал какой-то подвох в том, что княгиня отказалась его сопровождать. Ее горячий поцелуй возник в его памяти и окончательно убедил в наличии какой-то интриги вокруг Ольги.Видя, что Инга уходит, он, невзирая на боль, напрягся и крикнул:— Завтра же привези княгиню!Инга что-то ответила, но шум заработавшего двигателя заглушил ее слова.Лимон снова закрыл глаза и всю дорогу лежал молча, пребывая в тяжелой полудреме. Ему казалось, что его увозят не из Афин, а из прожитой им жизни. Все кончилось. Там, куда его везут, ничего не будет, кроме одиночества и неподвижности. Он инстинктивно сжимал «лимонку» и неразборчиво шептал слова, к которым сидящий рядом Ика не прислушивался.У него были свои планы на жизнь. Его одолевало страстное желание: пользуясь беспомощностью Лимона, сторговаться с теми, кто заинтересован в смерти русского рэкетира. Но с кем? Его бывший хозяин, Ходжа, находится в незавидном положении. Смертью Лимона Ика смог бы вернуть расположение албанца, но есть ли смысл делать ставку на него? Федорос тоже заинтересован избавиться от Лимона, но Ика боялся сделать ему подобное предложение. Оставалось сидеть рядом с Лимоном, подобно собаке на привязи, и нюхать воздух, стараясь учуять, откуда подует удача.А пока он помог матросам вытащить Лимона на пирс Пороса и отправился за уже знакомым ему хозяином таверны в гостиницу. Номера, подготовленные для них, оказались рядом. Более того, их соединял один широкий балкон. Дом был старый, но внутри чистый и опрятный. В комнатах, кроме постелей, стояли плетеные белые кресла, низкие столики. Возле кроватей — большие настольные лампы, плафоны которых были расписаны античными рисунками. Белые шкафы для одежды и посуды несли на себе отпечаток времени. Короче, ничего особенного номера из себя не представляли, но располагали к отдыху деревенским уютом и покоем.Не успели уложить доску с Лимоном на постель, как прибежал мальчуган с телефоном в руке. Ика тут же потребовал, чтобы все покинули номер, и передал трубку Лимону.В ней раздался высокий, энергичный голос Федороса.— Можешь меня поздравить! — кричал он в трубку. — Только что со мной связывался Ходжа. Он в крайне растерянном состоянии. Предложил мне взять на год контроль над Глифадой. Он собирается на некоторое время лечь на дно. Ты представляешь, какая победа!По буйству эмоций, вырывавшихся из трубки, можно было подумать, что это сам Федорос нанес сокрушительный удар своему давнему противнику.Лимон его не прерывал, а Ика, уставившись в окно, весь превратился в одно большое ухо.— Представляешь! — не унимался Федорос. — После твоей затеи все владельцы ресторанов устроили ему обструкцию. Несколько его охранников избито. Полиция хватает всех подряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82