Эти деньги ещё вчера были увезены из Москвы и ждали его вместе с заграничным паспортом на имя Макарова Олега Александровича. Его друг имел дипломатический паспорт и собирался выехать в Финляндию, провезя с тобой деньги, куда тем же поездом должен был выехать и Филипп Рыльцев. Но теперь все пропало… Может быть, стоило поторговаться за свою жизнь, поморочить бандитам голову? Ведь эти деньги — последнее, на что мог рассчитывать Филипп. Тесть был мертв, над его имуществом нависла серьезная угроза, сам он был полностью в руках шантажистов… Что ему оставалось делать? Только обокрасть жену и бежать… И как ему повезло, что старый друг, работающий в Финляндии, как раз оказался в Москве и был готов за энную сумму помочь ему.
— Значит, говорите, вам все равно, кто я такая… Ладно, как угодно… Только я вам все равно скажу. Но несколько позднее. Когда мы прибудем в славный город на Неве…
Милиционер Жорж вел машину быстро, без остановок. Останавливался только на заправках. Платить за бензин ходила Сова, при этом Жорж прогуливался около «Волги» и мило улыбался сидящему на заднем сидении Филиппу.
Пару раз Филиппа выпустили из машины справить малую нужду. И все. Остальное время «Волга» гнала без остановок. И к девяти вечера подъехала к границе славного города Санкт-Петербурга.
— Ну, Макаров с седой бородой, куда поедем для начала? — спросила Сова. — К тебе в закрома или ко мне в гости? Решай сам, как лучше.
— Что я могу решать? Я ваш пленник, вы и приказывайте…
— Тогда начнем с материальной части вопроса. Как говорил великий Маркс, бытие определяет сознание.
— Поехали в Купчино, — вяло произнес Филипп.
Они подъехали к многоэтажной петербургской окраине, в сопровождении Жоржа Филипп поднялся на лифте на восьмой этаж стандартного дома, стал звонить в дверь. Никто не открывал.
— Значит, дома никого нет, — констатировал Филипп.
— А что же, вы не предупредили, что приедете за деньгами?
— Предупреждал, но… сами видите.
Делать было нечего, они спустились вниз к машине. Филипп все время поглядывал на своего спутника и соображал, как бы ему улизнуть от него, но тот понимающе улыбался и постоянно держал правую руку в кармане форменного милицейского кителя. Филипп понимал, что с этим человеком ему не справиться. Он привез их не туда, где его приятель держал деньги, а на квартиру своих знакомых, прекрасно зная, что они летом находятся на даче.
— Ну что? — улыбалась Сова. — Разумеется, никого нет дома?
— Нет. Что я могу сделать? — пожал плечами Филипп.
— Неумный ты человек, Макаров. Неужели ты полагаешь, что мы тебе верим хоть на грош. А приехали сюда просто так, проверить тебя на вшивость. Я полагала, что жизнь тебя научила хоть чему-нибудь.
— Да честное слово, Стас должен был ждать меня. Только завтра утром. Я плохо вожу машину и не смог бы так быстро оказаться в Санкт-Петербурге. Я должен был переночевать в Новгороде и прибыть сюда только утром. Стас, наверное, либо на даче, либо у своей подружки. Он иногда ночует у нее.
— Ладно, спасибо тебе, что ты не отправил нас на противоположный конец города. А отсюда нам не так уж далеко и до того места, куда я хочу тебя отвезти и показать тебе кое-что… Поехали, Жорж, нечего время терять. Этот человек, я вижу, совершенно неисправим!
И «Волга» помчалась по трассе в сторону Царского Села…
Они въехали в этот маленький уютный городок, проехали мимо Федоровского городка, недавно ставшего вновь храмом, и, не доезжая Екатерининского дворца и Царскосельского лицея, повернули направо в маленький переулочек.
— Выходи, пустой бамбук, — сказала Сова. — Гостем будешь… Наш путь закончен.
Они подошли к маленькому уютному каменному домику, поднялись на крылечко, Сова открыла ключом дверь.
— Подождите здесь, — сказала она. — В случае чего, размозжи ему голову, жалко не будет, — предупредила она Жоржа.
Они стояли на крылечке и молча курили.
— Хороший городок, не правда ли, уютный? — произнес Жорж, пуская в небо кольца дыма. — И словно бы над нами витает дух Пушкина…
В ответ Филипп пробубнил нечто невнятное, на что Жорж едва заметно усмехнулся.
Наконец, дверь открылась, и на пороге показалась Сова.
— Заводи Макарова! — скомандовала она Жоржу.
Они вошли в маленькую переднюю. Она была освещена красивым бра в виде старинной свечи.
— Обувь снимай! — скомандовала Сова Филиппу. — У нас тут стерильно.
Филипп снял свои легкие ботиночки из крокодиловой кожи.
— А теперь проходи! — скомандовала она.
Филипп прошел направо в маленькую уютную комнату. В ней стояли письменный стол, диван и кресло. На столе лежали какие-то журналы и книги.
— Сегодня мы все устали, — заявила Сова. — И нам не до выяснения отношений. Ложимся спать. Ты будешь спать здесь. Снимай, кстати, свой дурацкий камуфляж, а то у тебя от твоей бороды чесотка начнется, лечи тебя потом… Ну, снимай, снимай, нечего резину тянуть…
Филипп стал отклеивать свою седую бороду, затем усы. Затем снял с головы парик, положил на стол роговые очки.
— Вот теперь узнаю тебя, пустой бамбук! — рассмеялась Сова. — Сразу помолодел на тридцать лет… Ничего, завтра снова постареешь, причем естественным путем, — пообещала она. — А я уж, с твоего позволения, приму свой естественный облик завтра, а то мне долго переодеваться, да и ни к чему, спать хочу… Каково мне было тебя сторожить на протяжении такого долгого пути, сам посуди? Кормить я тебя не стану, ты этого не заслужил, денег не дал, а вот в сортир могу сводить перед сном.
Филипп справил малую нужду, а затем его заперли в маленькой уютной спаленке. Делать нечего, он разделся и лег на диван, накрылся каким-то пледом, лежавшим в ногах, а под голову положил маленькую подушечку-думочку…
Хоть диван был и довольно мягким, и плюс к тому он дико устал за прошедший в дороге день, ему не спалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55