.. Жебрак сумел это доказать, когда тащил его по тайге...
... Наконец, Шалый поправился, и они поехали в Подмосковье...
... Однако, на месте того сарая, под которым Шумилов зарыл ценности стоял добротный брусовой дом. Дом принадлежал некому профессору Самарцеву... А потом произошло нечто совершенно из ряда вон выходящее... Неподалеку от дома Самарцева Жебрак нос к носу столкнулся с женщиной лет сорока пяти. "Боже мой... Славка?" - ахнула она и стала оседать на землю. У Жебрака была хорошая память на лица - он припомнил фотографию жены Аллы, которую показывал ему в лагере Сурок. Он мигом понял, кто такая эта профессорская жена. "Молчи", - прошипел он, стараясь подражать убитому им Сурку. - "Скоро весточку подам... Только гляди - молчок, могила... Только вякни кому-нибудь - урою, в натуре..." Она испуганно кивнула головой в знак того, что все поняла.
Когда он рассказал о встрече Шалому, тот тоже немало поразился такому стечению обстоятельств. Но, как человек практичный, тут же предложил использовать такой удивительный случай в своих целях. Надо было сделать Аллу своей сообщницей, это было им на руку...
Они опять вернулись в Нижний, и снова Шалому стало плохо. Только через несколько месяцев они смогли поехать в Москву, теперь уже твердо зная, что им надо... Жили в Удельной, снимали комнатку у одной бабки, по очереди ездили на разведку... И вот... случилось непредвиденное... Однажды Шалый не вернулся, а через два дня Жебрак узнал, что он был зарезан каким-то хулиганом по пути от станции. Совершенно случайно, просто так, ни из-за чего...
Жебрака охватило отчаяние. Он впал в состояние постоянной тревоги, близкой к помешательству. Он постоянно подозревал, что за ним кто-то следит, что его снова хотят упрятать за решетку, ему ведь оставалось сидеть около шести лет, плюс статья за побег... А если вдобавок ещё нашли труп Сурка?... Ведь это он убил его, кто там станет разбираться, защищался он или нет? Единственный свидетель происшествия в тайге Шалый был мертв...
... В конце девяносто первого года, так и не разобравшись с ценностями, насмерть напуганный Жебрак через одну фирму оформил себе загранпаспорт на имя Литовченко и вылетел в Стамбул. Назад он не вернулся, начались его скитания по свету... Куда только не заносила его судьба Стамбул, Афины, Рим, Париж... Брался за любую работу, цель была одна выжить...
В Париже он повстречал старого знакомца, петербургского поэта, ещё давно эмигрировавшего в Европу после насильственной психушки. Тот помог ему устроиться на работу. Жебрак, он же Литовченко занялся переводами с французского на русский, и обратно. Он снял маленькую комнатку на Монмартре, завел круг знакомых... Так и прожил почти десять лет...
А через десять лет внезапно сказал себе и своим друзьям - все... Полунищенское существование в богатом городе не устраивало его, он чувствовал себя изгоем, он жил по фальшивому паспорту, его могли арестовать, выдворить из страны, отдать в руки российского правосудия... И он жутко тосковал по Марине, сыну, матери. Он ничего о них не знал, боялся подать о себе весточку. Но кроме них у него не было на Земле ни одного близкого человека...
Летом двухтысячного года он вылетел в Москву. Он собирался раскопать тайник, вытащить ценности, обратить их в валюту. У него были надежные люди, которые помогли бы перевести деньги в хороший банк. А самым заветным желанием было забрать с собой Марину и Антона... Но в Питер он не ездил, понимал, насколько это опасно. Ни один из его старых знакомых не знал, что он жив...
... Он снова зарисовался в Саблино и дал о себе знать Алле Самарцевой. Он поделился с ней тайной их дома и строго предупредил, что с ней будет, если она попробует его кинуть. Вообще, он понимал, что вызывает у неё какой-то животный ужас. Вроде бы, бывший муж, Данилов, убийца, подонок, но, в то же время и какой-то другой, как-то видоизменившийся, переродившийся... Все равно - страшно... К тому же, точное местонахождение клада он ей не назвал, потому что и сам знал его только примерно, через третьего человека...
Как-то раз он приехал открыто, на арендованном "Фольксвагене". Алла познакомила его со своим мужем, у них нашлось много общих тем для разговора, так как Жебрак был не менее эрудирован, нежели застойный профессор Самарцев. Но тут уже Алла поняла окончательно, что имеет дело не с Даниловым... Тот не умел так говорить, и не знал таких вещей. Да и не мог бы их узнать даже за четырнадцать лет, которые они не виделись. Окончательно убедилась она в подмене несколько позже, поглядев на мизинец на его левой ноге... Однако, вслух о том, что она поняла, что он другой человек, она не говорила. Делала вид, что уверена, что он это Данилов. Во время этого визита, воспользовавшись отсутствием Самарцева, Жебрак внимательно изучил дом и к своей радости понял, что подвал остался тот же, что и был в сарае. А ценности были спрятаны именно в подвале. Но тогда достать их он не успел, ему пришлось уехать, чтобы не вызвать подозрений хозяина дома. Затем, после его визита, Алла написала ему в Нижний, что им заинтересовался некий художник Гордеев, живущий по соседству, в свое время отбывавший срок за диссидентство. Жебрак понял, что и Гордеев принял его за Данилова. Час от часу не легче...
... Окончательно они наметили операцию на начало марта, когда Самарцев должен был отбыть в санаторий... Жебрак явился в Саблино на взятым напрокат шикарном БМВ, устроил дома у Самарцевых богатый ужин... Ужин был несколько омрачен тем, что накануне он повстречал этого художника Гордеева, и тот окинул его таким многозначительным взглядом, что Жебрак понял - от него можно ждать беды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47