- Следствие разобралось, в чем дело...
- Разобралось?!!! - вздрогнула она.
- Не то следствие, не официальное - другое... Следствие двух старых приятелей Игоряхи и Левки. Оно выложило версию произошедшего следователю Яшину как на блюдечке. А лавры будет пожинать именно он. Но мы не в обиде... А вы..., - понизил голос он. - Вы не переживать должны, а гордиться...
- Чем гордиться?!!! - воскликнула Гордеева.
- Своим мужем, талантливым художником Геннадием Ивановичем Гордеевым, вот чем вы должны гордиться... И никакого права на жизнь его убийца подонок Веревкин не имел... Такой как он и за решеткой бы прекрасно себя чувствовал... И вышел бы на свободу как огурчик... А Геннадия Ивановича уже никогда не будет...
- Тогда все нормально! - встряхнула волосами Галина Семеновна. Тогда все хорошо! Олежек! - крикнула она, увидев сына. - Я здесь!
- А я тебя было потерял в этой толчее, - сказал Олег, подходя к ним. - Здравствуйте...
- Привет, молодой человек, - улыбнулся Игорь, протягивая ему руку. Поздравляю!
- С чем?
- С выставкой отца, разумеется. А твою маму поздравляю, что у неё такой замечательный сын...
- Да, - как-то запальчиво произнесла Гордеева. - У меня действительно замечательный сын. Сильный и мужественный, настоящий мужчина. И я им очень горжусь...
- Как ваша машина? - спросил вдруг Игорь.
- Да ездит пока, - пожал плечами Олег.
- Резину-то не сменили?
Гордеева сильно сжала руку сына повыше локтя и округлившимися глазами глядя на Игоря, процедила:
- Сменили. Давно сменили... На нашей машине вполне можно ездить и на отечественной резине.
- Ну и правильно! - рассмеялся Игорь, ободряюще глядя на нее. Гордеева обменялась быстрым взглядом с сыном.
- Значит, те сапо... ? - хотела она задать какой-то вопрос, но слова застряли у неё в горле.
- Значит, все в порядке, Галина Семеновна, и не переживайте ни о чем... Все в полном порядке.
- Спасибо вам..., - прошептала Гордеева.
- Не мне, Галина Семеновна, не мне... Льву Константиновичу Порошину... Ладно, все, удачи вам! - махнул им рукой Игорь и, нагруженный сумками, пошел к выходу...
А Гордеева и Олег остались на месте, многозначительно глядя друг на друга. В их памяти вихрем проносилось то страшное мартовское утро... И обоим казалось одно и то же - все это происходило не с ними, а с кем-то другим... Потому что не могли они все это сделать... Сделали, однако... Как же это все странно, на какие же удивительные поступки способен человек в экстремальной ситуации!...
- Это он, сволочь, быдло проклятое..., - прошептал Олег, глядя на труп отца, лежащий на полу с беспомощно раскинутыми в стороны руками. - Я убью его... Пригодится, наконец, та игрушка...
- Ты с ума сошел! Возьми себя в руки, Олежек! - хватала его за рукав куртки мать.
Но его невозможно было остановить. Он выскочил на улицу и увидел, как "Запорожец" Веревкина мчится на большой скорости по проселочной дороге от дома в сторону трассы. Он побежал в дом Веревкина и вскоре вернулся обратно.
- Я все сделаю, как надо сделаю..., - яростно прошептал он матери, заходя обратно в дом и протягивая ей какую-то записку.
- "Я так больше не могу. Степан", - прочитала Гордеева. - И что там у него дома творится? - тихим голосом, смертельно бледная, спросила она.
- Следы пиршества. И шлюха его в спальне спит, - так же тихо ответил Олег.
И через некоторое время пошел к Самарцевым звонить в милицию...
... Когда работники милиции и прокуратуры уехали, увезя с собой труп Геннадия Ивановича, мать внимательно поглядела на сына и едва заметно кивнула головой.
- Протри рукоятку своей игрушки, - сурово приказала она сыну. И он молча пошел выполнять приказание матери. Надев резиновые перчатки, тщательно протер весь пистолет, который полтора месяца назад купил у старого товарища, и положил его во внутренний карман куртки.
- Пусть поможет нам Бог, - шепнула Гордеева, взяла у сына мобильный телефон и набрала номер Веревкина, который тот дал Геннадию Ивановичу сразу после своего появления в Саблино, ещё до обострения их отношений.
- Степа, - произнесла она, подражая визгливому голосу подруги Веревкина, который неоднократно слышала из-за забора. - Нам срочно надо встретиться, тут такие дела... Я должна тебя кое о чем предупредить...
- Я не могу вернуться, - пробасил он. - Говори по телефону.
- Не могу, очень опасно. Милиция неподалеку... Ты где находишься?
- Около трассы, хочешь подходи, только одна. И побыстрее...
Они с сыном обменялись многозначительными взглядами, натянули на руки перчатки и молча пошли к своей машине.
Через несколько минут они были около машины Веревкина. Тот даже не успел отреагировать. Бежать было поздно, Олег поставил машину так, что проехать на узкой дороге было невозможно. С угрожающим видом Веревкин вышел из машины, держа в кармане кнопочный нож, и вразвалочку направился к тем, кого он всего полсуток назад этим самым ножом по пьяной амбиции лишил самого близкого и дорогого человека. Он не раскаивался в содеянном, он не умел этого, а хотел лишь одного - прорваться сквозь кордон преследователей, любым способом прорваться... Во время встречи с незнакомцем на дороге он умудрялся хоть как-то держать себя в руках, теперь же наступала настоящая агония. В голове шумела вчерашняя адская смесь водки, пива, вина, шампанского, нарастала бешеная ярость... Сейчас он их, сейчас, эту вшивоту, вставшую на его пути, как и того...
- Ты убил отца? - процедил смертельно бледный Олег. Во внутреннем кармане куртки у него лежал пистолет Макарова, в левом кармане - баллончик с нервно-паралитическим газом.
- Я..., - злобно усмехнулся Веревкин. - Чтобы ручонок своих хилых не распускал... И вас сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47