- Они появляются сами. Тогда, когда им нужно. Владимир Алексеевич, мне кажется, что пришел мой черед. Я должен тоже лететь в Крым. И как можно скорее.
- Да лети, ради бога, только что это даст? Дмитрий Андреевич профессионал, он и сам сумеет во всем разобраться. Но, если ты хочешь, пожалуйста.
- Я полечу. Завтра же, - твердо заявил Сергей.
Вопреки словам Раевского, в том, что произошло, он продолжал видеть скрытый смысл. Он давно уже во всей этой истории видел некое мистическое начало, предопределение судьбы. Некто свыше вел по причудливым жизненным поворотам и его, и Марину, и ее родителей, причем не только настоящих родителей, но и тех, других, которые на его глазах в семьдесят втором году похитили полуторагодовалую девочку из коляски около молочного магазина на Университетском проспекте и которые кормили и воспитывали ее до четырех лет. Происходил некий круговорот судеб, который, по его мнению, обязательно должен был когда-нибудь замкнуться. И замкнуться он мог по-разному, конец этот мог быть и трагическим, и счастливым. Разумеется, за счастливую развязку надо было бороться, и все же он сомневался, возможно ли бороться с высшими могущественными силами. В судьбу Вари или Марины постоянно вмешивались одни и те же люди, то покойный ныне Султан Гараев, то Павел Дорофеевич Кузьмичев, от которого она убежала в восемьдесят втором году и который вывез ее из Турции в девяносто восьмом. И то, что она снова попала в Крым, по его мнению, было предопределением судьбы и вовсе не случайностью. Он обязательно должен был встретиться с этим Харитоном Калиниченко, обязательно, и он знал, какой вопрос он ему задаст. Он не хотел, чтобы это сделал Марчук, даже если ему это придет в голову, это должен был сделать он сам. Пришел его черед брать, инициативу в свои руки. Тогда, в Царском Селе, он потерял ее, он отпустил ее одну, в темную ночь, догадываясь о том, что за ними идет слежка. И догадка его оправдалась, он не смог защитить ее. А теперь у него снова есть догадка, и именно эта догадка и должна замкнуть этот круг. Нет на свете ничего случайного, все на свете чем-то обоснованно, и он докажет это. Он любит ее, он знает, что она тоже любила его, они были единственными друг для друга, связь с Ираклием Джанава была лишь эпизодом в ее жизни, и именно Сергей должен сыграть в ее судьбе решающую роль. Иначе он не сможет жить, не сможет считать себя человеком, считать мужчиной. Нет, он ни в коем случае не радовался гибели Ираклия. По рассказам людей он знал, что это был достойный и мужественный человек. Сергей был благодарен ему за то, что он заботился о Марине, что он любил ее и создал ей замечательный образ жизни. Но все же это было временным, преходящим. Именно так распорядилась судьба. А теперь все возвращается на круги своя.
Было всего девять часов утра, когда самолет из Москвы приземлился в Симферополе. Сергей взял такси и поехал в Ялту.
Да, с этим городом у Черного моря было связано немало интересных событий его жизни. В восемьдесят восьмом году, только освободившись из тюрьмы, он попал во всесоюзный розыск за преступление, которого он не совершал, в девяносто втором году они были здесь с Мариной, когда провели единственный в их совместной жизни отпуск, настоящий медовый месяц, пролетевший, как одно прекрасное, счастливое мгновение.
И вот он снова здесь. Уже не жарким летом и не ранней весной, а в темном холодном декабре. И он был уверен в том, что его ждут новые и очень интересные события.
Они договорились встретиться с Марчуком в гостинице "Ялта", где тот остановился и где был забронирован номер и для Сергея. В половине одиннадцатого такси подъехало к гостинице.
Марчук уже ждал Сергея, он прогуливался около входа в короткой кожаной куртке на меху и курил.
- Ну как? - спросил Сергей, пожимая ему руку. Пожатие у Марчука было очень крепким, рука словно стальная.
- Насчет Харитона? - переспросил Марчук. - Хитрющий мужик, себе на уме. И супруга у него под стать ему. По-разному я с ними попробовал, и на трезвую голову, и бутылку поставил для поддержания беседы - ничего, стоят на своем, и все тут. Ничего не знают, ничего не ведают, надоело им торчать в Рыбачьем, решили сюда приехать, пожить у троюродной сестры Татьяны. Никакого "уазика" в тот день они не видели по причине состояния сильного алкогольного опьянения.
- Давай съездим к ним еще раз, - предложил Сергей. - Я очень хочу с ними побеседовать.
Они взяли такси и поехали в Мисхор, где у своих дальних родственников остановилась чета Калиниченко.
На сей раз, как ни странно, оба супруга были совершенно трезвы. Харитон Калиниченко оказался крепким кряжистым мужиком лет сорока пяти, с густыми, черными с проседью волосами, коротко подстриженными усами и багровым в прожилках лицом, что свидетельствовало о его пристрастии к зеленому змию, Татьяна же была лет на десять моложе и выглядела вполне привлекательной женщиной, со здоровым румянцем на лице, пышными русыми волосами и задорной улыбкой. Сергей представлял их себе совершенно другими, убогими, с трясущимися руками, плохо одетыми алкоголиками.
Эти же сидели в комнате, пили крепкий чай, вели оживленную веселую беседу, которая не прекратилась, когда в комнату вошли Марчук и Сергей.
- Присоединяйтесь к нам! - густым басом пригласил их Харитон. - Мы тут с Танькой чаевничаем.
- А то по пиву! - предложил Сергей. - Мы купили по дороге, настоящего чешского!
- Соблазняете! - рассмеялся Харитон. - А мы уже собирались завязывать.
- С вами завяжешь! - притворно нахмурилась Татьяна. - Что с вами поделаешь, раз пришли, так давайте свое пиво. Хозяева на работе, а мы без дела, и рыбка в холодильнике имеется соленая, горбуша, кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96