Итогом всего этого
явилась лихорадка, и я почти целую неделю пролежал, выползая из пещеры
лишь затем, чтобы набрать воды в горлянку.

3
Когда я наконец оправился настолько, что смог пройти через весь
остров и подняться на плечо Подзорной Трубы, то, сами понимаете, там все
было по-прежнему. Яма никуда не делась, и на дне ее, на глубине сажени,
выглядывал из земли угол ящика. Правда, я был еще очень слаб, но это не
помешало мне спрыгнуть вниз и в два счета взломать крышку.
Как я и ожидал, в ящике лежали золотые слитки, а рядом второй ящик -
с монетами.
Опустившись на колени подле моей находки, я громко рассмеялся... Вот
оно, богатство, - добыто трудом сотен людей, досталось одному, сыну
могильщика из далекого Девона, а что мне проку от него на необитаемом
острове, где бочонок пороха дороже всех сокровищ на свете?
Эта мысль отрезвила меня. Нет, я не выкинул золота из головы - до
самого конца моего пребывания на острове я почитай что только о нем и
думал, - но дальше я уже вел себя, как подобает моряку, а не как дикарь,
пляшущий вокруг горшка с серебряными монетами.
Я решил все как следует продумать, и меня сразу осенило, что надо, не
теряя времени, подыскать новый тайник.
Больше ста человек знало про клад на острове Кидда, и рано или поздно
кто-нибудь - скорее всего, под предводительством Сильвера или Бонса -
должен был явиться за ним.
Задумал я перепрятать сокровища в такое место, чтобы никакая карта,
кому бы она ни досталась, не позволила его отыскать.
Но тут передо мной сразу возник следующий вопрос: как в одиночку
перенести эти ящики?
Допустим, я с помощью блоков и талей, найденных на "Паве", подниму их
из ямы. А дальше? Как я переправлю такую тяжесть через лес и топь в другой
конец острова?
Словом, оставалось одно: разбить ящики и носить слиток за слитком,
мешочек за мешочком, покуда в тайнике Флинта не останутся одни лишь
сломанные доски.
Поставил я под большим деревом палатку из козьих шкур и переселился к
кладу. По правде говоря, я просто не мог оторваться от денег. Бывало,
вспомню ту пору, когда клад еще не был найден, и даже вздохну: как
привольно мне жилось! Видно, такова цена богатства, Джим, каким бы путем
оно ни досталось. Да вы небось теперь и сами в этом убедились.
Всю весну и часть лета провозился я с этим золотом. Вытащу слиток и
отнесу на поляну среди зарослей, в нескольких сотнях ярдов на восток от
ямы. И только подняв последний слиток, я сшил мешки из козьих шкур и
принялся переносить золото в свою пещеру над Пьяной бухтой.
За один раз я мог взять либо два слитка, либо четыре мешочка монет, а
это значило, что мне предстоит прогуляться с грузом не один десяток раз. К
тому же мне приходилось намеренно удлинять путь, так как вскоре я
обнаружил, что протоптал от ямы к пещере дорожку, по которой ничего не
стоило выследить новый тайник. Тогда я начал разнообразить свой маршрут.
То шел на юг и пересекал болото около Южной бухты, то поднимался на север,
к заливу лесистого мыса, потом круто сворачивал вправо и выходил к пещере
с другой стороны.
Климат там благодатный, и дорожка быстро заросла, осталась только
сеть неясных следов, которые разбегались во все стороны с плеча Подзорной
Трубы и вполне могли сойти за козьи тропки.
Вы можете сказать, что моя пещера была не таким уж надежным тайником
- и ошибетесь. Я вам открою один секрет, которого не поведал тогда даже
сквайру: в самом темном углу пещеры я выложил фальшивую стенку, за ней-то
и хранился клад. Немало дней ушло у меня на то, чтобы запасти камни и
глину, зато потом я мог при желании очень быстро замуровать вход в пещеру.
Кстати, я как раз собирался это сделать, когда встретил вас на другой день
после прихода "Испаньолы". Если бы люди Сильвера взяли верх, они ни в
жизнь не нашли бы ни меня, ни сокровища. Представляю себе, какие
физиономии были бы у бунтовщиков, когда пришлось бы убираться восвояси ни
с чем!
Так вот, еще до начала дождей я успел перепрятать все до последней
монеты, а потом пришлось заняться охотой, потому что запасы мои сильно
истощились.
Все эти дни я не подходил к останкам Ника, но мысль о них не давала
мне покоя.
До тех пор мертвецы меня, прирожденного, так сказать, могильщика,
никогда не страшили. К тому же от пиратской жизни я стал совсем
жестокосердным. Но здесь дело обстояло иначе. Ведь Ник был моим другом и
единственным человеком, на кого я мог опереться все те годы, что мы делили
с ним и хорошее и плохое. Больше того, Ник был последним звеном, которое
связывало меня с родным домом, и я никак не мог смириться с мыслью, что он
отдал концы.
В конце концов я собрался с духом и решил все-таки похоронить Ника и
высечь на камне, как его звали, сколько лет ему было, - по моим подсчетам,
в год смерти ему сравнялось тридцать лет. Конечно, не мешало добавить к
этому стих-другой из Библии, но сколько я ни скреб в затылке, ничего не
мог припомнить. Ладно, сказал я себе, главное - потрудиться и вырыть для
Ника добрую могилу на склоне над Южной бухтой. У подножья Бизань-мачты я
нашел хорошую гранитную плиту. Во время одной из наших долгих стоянок на
Тортуге Ник показал мне, как расписываться, научил также немного читать и
считать, и теперь мне казалось, что я сумею, если очень постараюсь, высечь
то, что задумал.
Из всех задач, какие я себе задавал на острове Кидда, эта оказалась
самой каверзной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46