Тот протянул ему чек — у него под рукой была целая картонная коробка, наполненная ими. Программист устремился внутрь. За умывальниками шли запутанные катакомбы с хаотично натыканными писсуарами, кабинками. Здесь было на удивление чисто… Только выбрав приглянувшееся ему место и пристроившись около писсуара, Гурвич услышал тяжёлые шаги. Скосил глаз. И похолодел.
В помещение зашёл молодой парень с мясистым стриженым загривком.
Ещё один шок — как обухом по голове. У Гурвича было отличное зрение. И прекрасная зрительная память. И он сразу вспомнил, где видел этого типа. В той самой жёлтой машине!
Программист поймал коснувшийся его мимолётный взгляд незнакомца. Угрожающий. Изучающий.
Сердце сжалось. Гурвич отвёл глаза и напряжённо уставился перед собой, старательно изучая белый, в серых потёках, кафель на стене. Амбал сделал шаг в его сторону.
Гурвич съёжился. На спине выступил пот, и тонкая его струйка потекла меж лопаток. Спина казалась такой открытой, беззащитной. И он понял, что сейчас её продырявит нож или пуля из пистолета…
Даже в подвале, будучи более чем в плачевной ситуации, Сельмурзаев умудрился сохранить свой лоск. Изрядно помятый костюм все равно сидел на нем как влитой. И на лице застыло выражение самоуверенности, брезгливости и угрозы. Тигр в клетке все равно остаётся тигром.
— Прошу объяснить мне, где я нахожусь, — произнёс он спокойно, хотя видно было, что это требовало от него немалых усилий.
— Разве это важно? — сказал Глеб. — Важно, в каком положении вы находитесь.
Комната была тесная. Стулья привинчены к полу. Шуршала вода в ржавых трубах, стены были мокрые. Привести это помещение на базе-2 в приличное состояние ничего не стоило, однако опыт показывает, что именно в таких камерах лучше всего развязываются языки. Это помещение тем, кого занесло сюда не по своей воле, казалось тамбуром в могилу.
— По-моему, вы не бандиты, — произнёс депутат сухо.
— Точно подмечено, — усмехнулся Глеб.
— Я достаточно видел спецназов, чтобы узнать специфический почерк… Федеральное агентство госбезопасности? Управление по борьбе с бандитизмом? Да?.. Для государственной структуры вы ведёте себя слишком опрометчиво.
— Это почему же?
— Вы считаете, что похищение депутата Госсобрания сойдёт с рук спецслужбе, какой бы крутой она ни была?
— Для этого необходимо, чтобы кто-то подал жалобу.
— Вы напали на мою охрану, вторглись в жилище и теперь угрожаете смертью? — В голосе депутата появилась насмешка — мол, видали мы такие разводки дешёвые.
— Угрожаю? — удивился Глеб. — Я дал повод для такого обвинения?
— Не кривляйтесь. Кто вы там — майор, подполковник?.. Вы думаете, что вернулся тридцать седьмой год?.. Времена те уже прошли. Безвозвратно…
— В каждом времени есть своя прелесть, Усман Бисланович… Вы ведь признаете только силу. Сегодня сила на нашей стороне…
— Ладно. Оставим этот глупый разговор. Вы обязаны уведомить о моем задержании Госсовет, моих родственников и адвоката. После установления личности вы обязаны меня отпустить. Откройте моё удостоверение, — он кивнул на лежащую на столе бордовую книжечку.
— Вы всерьёз считаете, что мы задержали вас, чтобы удостовериться в личности и потом отпустить?
— Вы сделаете это…
— Вы сами не верите в то, что говорите. Мы взяли вас в плен, Усман Бисланович.
— Что? Кто вы?!
— Мы, — Глеб усмехнулся.
Конечно, у него и в мыслях не было объяснять Сельмурзаеву, что такое «Белый Легион». Незачем чеченцу знать, что у Имперского комитета госбезопасности остался небольшой, но боеспособный наследник, давно пустившийся в свободное плавание, сбросивший с себя контроль всех ветвей власти и превратившийся в некий тайный Орден. В память о «Большой конторе» — КГБ СССР — эту подпольную организацию именовали ещё «Малой конторой». В её распоряжении оказались материальные средства и тщательно законспирированные структуры.
«Белый Легион» остался в России одним из последних серьёзных игроков на арене, где ставкой служат стратегические интересы, жизнь миллионов людей, выживание русского народа, некогда великого, а теперь загнанного в угол. «Легион» — это тот костыль, на который ещё может опереться едва державшаяся на ногах, умирающая держава. Правда, он прилично потрёпан и ослаблен бесконечными войнами за место под солнцем, борьбой на свой страх и риск с террористами, «Синдикатом», спецслужбами Запада, мафией и собственными коллегами из госорганов. Но ещё способен кое на что. Он ведёт свою войну, где нет законов, где большая цель оправдывает любые средства. Иначе и быть не может, поскольку «легионеры», по существу, последние солдаты России на последнем рубеже.
— Давайте договоримся, — произнёс Глеб. — Спрашивать будем мы. А вы — отвечать. Для начала вы нам поведаете, зачем вам чемодан с изотопами.
— О чем вы говорите?! — искренне возмутился Сельмурзаев.
— Руслан привёз вам изотопы. Цель?
— Глупый разговор… Я не знаю, что наговорил Руслан. Он мой дальний родственник и иногда пользуется моим гостеприимством.
— Как и два террориста с оружием, что приютились в доме.
— О них я вообще ничего не знал. Этим домом пользуются многие мои родственники. И записан он на мою сестру. Что там творится — за это я ответственности не несу…
— Вы что, правда надеетесь, что мы будем брать согласие на привлечение вас к уголовной ответственности?
— А вы думаете по-другому?
— Я думаю, что если мы не найдём общий язык, то сначала порежем на куски тебя, сука позорная, — Глеб подошёл к депутату и взял пальцами его за горло. Сельмурзаев попытался дёрнуться, но Ратоборец надавил на болевую точку, и рука обвисла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110