Снайпер прошёл мимо выстроившихся фургонов с надписями на бортах «Торговая фирма „Стрела“. Зашёл в супермаркет. Смешался с толпой. Вышел с противоположного выхода и очутился на узкой, плотно заставленной машинами улице. И направился к самому невзрачному „жигуленку“. Водитель его развалился на сиденье и с явным интересом усваивал содержание „Спортивного обозрения“.
Снайпер уселся на переднее сиденье и кивнул водителю:
— Отработал.
Водитель, похожий на классического работягу, лет сорока на вид, покосился на него, кивнул удовлетворённо и тронул машину с места.
— Он выходил, плотно прикрытый двумя телами… Пришлось первой пулей одно тело слегка подвинуть. И тут же следом, вдогон, в черепушку, — Снайперу хотелось похвастаться. Человек, сидящий за рулём, был единственным, перед кем можно было похвалиться своим умением и кто мог со знанием дела оценить эти достижения. Они работали вместе уже на четвёртой акции.
— Значит, два жмурика? — равнодушно произнёс водитель.
— Два.
— Ладно, не страшно. Работа такая у бульдогов — хозяина прикрывать. Это был плохой бульдог…
«Жигули» преодолели затор, проскользнули по извилистым центральным улицам, выбираясь к окраинным прямым проспектам.
На улицах встревоженно сновали милицейские машины. Гаишники тормозили автолюбителей. Менты сейчас развлекаются введением разных планов — от «Перехвата» до «Сирены». Но после драки кулаками махать — это только воздух сотрясать без смысла и толку.
Задрипанная машина с задрипанными пассажирами — один похож на строителя откуда-нибудь из Великой Незалежной Хохляндии, другой — на дачника. Зачем эти люди ментам? Никак они не тянут на киллеров. Да и документы все в порядке.
— Куда едем? — спросил Снайпер.
— Тебе надо за городом отлежаться, — пояснил водитель, притормаживая перед пересекающим улицу троллейбусом с усталыми пассажирами. Эти люди будто жили в совершенно другом городе, и пьяные соседи, бузящие по ночам, волновали их куда больше, чем киллеры, охотящиеся на банкиров.
— Зачем?
— На всякий случай. Шуму сейчас будет — тебе представить трудно… Очень ты крупную рыбу глушанул, Снайпер.
— Даже так. И что в этом банкире особенного?
— Он из кремлёвской команды. Оборонка. Стратегические интересы…
— А, все люди. Из плоти и крови.
— Точно. Но у одних кровь дешевле воды, а у других на вес золота. Поэтому отлежишься спокойно. А когда все утихнет, ещё заказ подоспеет.
«Жигули» выехали за Кольцевую.
— Сколько отлёживаться?
— Недолго. Недельку-другую… И пускай тебя честным трудом заработанные деньги все это время греют…
У Снайпера внутри все нарастало беспокойство.
— Стоп, — запротестовал он. — Я конкретно не догнал, зачем мне отлёживаться? Кто обо мне чего знает?
— Никто… Но бережёного бог бережёт…
— Ты что-то скрываешь.
— Я от тебя когда-то что-то скрывал?
— Хренота все это. Выкладывай начистоту…
— Ты меня обижаешь, Серёжа.
— Выкладывай!
«Работяга» остановил машину, прижавшись к обочине дороги. Слева лесополоса, справа поля какого-то совхоза. По бетонной, недавно расширенной на пару рядов трассе стремительно проносились легковушки, тяжело и быстро проехал караван фур, стремящихся на Запад.
— Я слушаю, — требовательно произнёс Снайпер.
— Серёжа. Ты меня разочаровал, — водитель внимательно, с грустью посмотрел на своего помощника. Вскинул руку. В ней очутился спрятанный в рукаве небольшой двуствольный бесшумный пистолет. И в голове Снайпера стало на одну дырку больше.
— Исчерпал ты свой ресурс, Сергей, — невесело усмехнулся водитель.
Получилось не очень хорошо. Место для этого выстрела предполагалось иное, более удобное. Но не все всегда получается так, как запланировано.
«Работяга» вздохнул. Жалко парня. Снайпер был стрелком от бога. Или скорее от черта. Добросовестный работник. Надёжный, как автомобиль «Мерседес».
Но четыре акции — это предел… Исполнители ликвидируются.
Снайпер мёртв… Концы спрятаны… И никакие страховки типа писем «вскрыть после моей смерти» не помогут. Снайпер не заботился о страховке. Он доверял тому, кто дал ему работу и смысл в жизни…
«Долбить людей, как мишени в тире, и доверять кому-то. Глупо! Глупо…» — подумал «работяга». У него на душе остался неприятный осадок. Это пройдёт. Стакан водки — отличное лекарство. Чувства сострадания и сожаления, привязанности — это как ржа. Если её вовремя не удалять, она разъест даже самый совершённый механизм.
Главное, акция проведена. «Работяга», известный ряду людей, в том числе ныне покойному депутату Сельмурзаеву под именем Феликса, отметил с удовлетворением, что возрождающийся «Синдикат» начинает возвращать утраченные позиции и включается в политическую и экономическую войну. Красивая и важная акция по ликвидации банкира — она стоит жизни Снайпера.
Все, сантименты побоку. Считай, что поскорбели над невинно убиенным киллером. Большего тот не заслуживает. Теперь оставалось избавиться от трупа. Тут у Феликса опыт имелся..
Он завёл мотор и свернул на просёлочную дорогу…
— Храм науки, — хмыкнул Марципало, продемонстрировав сторожащему ворота охраннику пропуск на территорию.
— Олимп, — кивнул Ровенский. Да, бывали времена, когда Академию наук Марципало воспринимал как истинный храм знаний, некий Олимп, где в своём величии возвышаются над бренным миром боги. Когда это было!
— Проезжайте, — кивнул скучающий пожилой охранник, у которого был вид человека, который уже видел все в этой жизни и видеть ему больше ничего не хочется.
«Ауди» въехала на огороженную железным частоколом территорию и устремилась к старинному зданию Демидовского дворца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110