Две мясные туши обнялись. Похлопали друг друга по плечам, как по надувным матрасам.
Я вгляделся в воодушевленные лица митингующих. Эти лица были озарены искренними чувствами. Собравшиеся считали, что именно они правы и знают, что почем в этом мире и как все надо обустроить. Они думали, что настоящий исторический момент уникален, и только им ведома его суть. А я знал, что все повторяется, что человеческая природа остается неизменной, и что тысячи лет назад было то же самое.
«Гибель народу грозит от безумия собственных граждан. Знать ненасытна. Ты счастье страны предаешь», — еще в седьмом веке до нашей эры вещал Солон, а он знал толк в государственных делах.
Банкир слез с трибуны и отправился к своему «членовозу» — так называют эти черные, похожие на роскошные элитные гробы на колесах длинные машины.
Я заметил шевеление. Из толпы выбрались, работая локтями, двое здоровяков-телохранителей из службы охраны «Зенита», сели в машину сопровождения, и она устремилась следом.
Моему визиту на митинг предшествовал утренний звонок в банк «Зенит», Я заявил, что имею выгодное предложение к Банкиру, но могу поговорить с ним только лично. Мне ответили с холодной вежливостью, за которой читалось старинное русское «ходють тут всякие, потом калоши пропадают», что-то типа «барин сказал не принимать».
— А как мне его увидеть-то? — настырничал я. — Он хоть в Москве?
— Приходите на митинг Российского общественного движения «Демократия и будущее» на Октябрьской площади в четырнадцать часов тридцать минут, — вдруг, вспомнив, произнесла секретарша. — Обязательно, Он будет там выступать.
В банке, похоже, была указивка заманивать всех на митинг.
— Обязательно приду, — сказал я. И вот я здесь.
Часы показывали четверть четвертого. Значит, все в порядке. Передвижение, охрана — все у Банкира осталось то же, что и раньше.
Это радовало. Изучил я его день досконально. Что бы ни было, по средам в четыре часа у него теннис. Эта туша, переваливаясь, выползает на теннисный корт. Кто-то из шестерок подает ему мяч. Кряхтя, он лениво отбивает его, если, конечно, попадает. Весь секрет в том, чтобы подающий попал именно в Банкира, поскольку двигаться по корту тот отказывается принципиально.
Потом, довольный своими спортивными успехами, он идет в зал отдыха, где собрались точно такие же «спортсмены». Стоит этот элитный корт немало. Пускают туда очень немногих. Мода эта пошла после того, как большой Папа полюбил всей душой данный вид спорта. И как по команде вдруг воспылали такой же любовью бесчисленные чиновники, бизнесмены и бандиты. Именно на таких закрытых теннисных ристалищах они чувствовали, что, вне зависимости от сословий и рангов, их роднит нечто общее — они все спортсмены-теннисисты. А спортсмен спортсмена всегда поймет. Поэтому самые хитрые проекты, миллиардные контракты обговаривались именно здесь, после напряженного сета, за стаканом хорошего вина.
После корта Банкир ненадолго заявится на работу, закатит истерику начальнику валютного управления. Погладит по коленке строгую секретаршу. А потом — на Рублевский тракт, прозванный в народе Баксовским за то, что его облюбовали денежные мешки. Там у него вилла с сауной, бассейн с гидромассажем. Тридцать три удовольствия! И именно там он отдыхает душой и телом.
Сегодня за организацию его домашнего досуга ответственный я.
Выбравшись из толпы митингующих, я пошел в направлении Центробанка, недалеко от которого припарковал свою машину. Дал сборщику асфальтовой дани несколько монет за оплату стоянки.
— А чаевые? — вдруг нахально заявил он.
— А по морде? — спросил я,
Он был намного больше меня и, выдвинув вперед питекантропову челюсть, собирался что-то сказать. Тут я его и встретил своим коронным взором. Взглядом можно остановить и хищника, и человека. Надо знать, как смотреть.
— Извините, сразу не признал, — вдруг брякнул сборщик и отчалил к следующему.
«Не признал сразу»… Интересно, кого именно он во мне наконец признал? Спросить, что ли? А, перебьемся. Пусть это будет небольшой загадкой…
Я завел мотор и проскочил в пространство в железном потоке прямо перед неторопливо плетущейся красной «Ауди-80», за рулем которой была крашеная девица.
К вылазке надо приготовиться тщательнее. Экипировка, средства. Сегодня меня ждет масса приключений. И сегодня многое должно встать на место…
Глава восьмая

Вы пробовали прогуляться вечерочком по канализации? Нет? И не пробуйте. Удовольствие ниже среднего.
Под ногами хлюпает. Стены, трубы — все в зеленой жиже. Справа — отстойник. Слева — узкая труба с нечистотами. А запахи… Нет, запахов я не чувствовал. На мне был резиновый намордник — армейский противогаз новой модели, который из-за безденежья никак не может поступить на вооружение.. Нельзя сказать, что он мне особенно шел, но для моего занятия он был необходим. Дышалось в нем нелегко, и пот выступал на лбу. На плече болталась сумка с пистолетом, оборудованная массой всякой спецтехники и походной аптечкой — одна из самых необходимых вещей для сегодняшней акции.
Я двигался целеустремленно вперед.
По этой подземной улочке я совершаю вечерний моцион уже не в первый раз. Каждый поворот, каждая яма въелись мне в память.
Ноги все время скользили, но я удерживал равновесие. Один раз чуть не плюхнулся, и в свете фонаря от меня зазмеилась мутная жижа — там что-то небольшое и шустрое проскользнуло и исчезло в боковом ответвлении. В канализации есть своя малопонятная жизнь.
— Одно дерьмо. — вздохнул я. Голос мой прозвучал в противогазе глухо и механически.
Да, занятие не из приятных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88