Но какая! Хоть сейчас в любой банк!Хромой с ненавистью смотрел на Синякина. И русский ваххабит, поймав этот взгляд, ласково улыбнулся своему недругу:— Что, жалеешь, что сам не воспользовался? Хромой промолчал, опустив глаза.— А ты. Волк, видишь, что проморгал? А ведь подсуетился бы — и все было бы твоим, — Синякин насмешливо глядел на Гадаева, остававшегося невозмутимым. — Ну да, деньги воина не интересуют. Так?Волк пожал плечами:— Думай как знаешь.— Абу, откуда эта макулатура? — спросил Джамбулатов.— А это Хромого с его корешами надо благодарить. Это он с покойным ныне Усманом организовал выпуск фальшивых купюр довольно высокого качества. Ну и ты. Волк, там кое-какое участие принял, но тебя твои друзья старались близко к делам не подпускать. Не хотели отвлекать от любимого занятия — считали тебя таким безобидным сумасшедшим, которому ничего не надо, кроме как резать глотки русским свиньям. Для организации печатного дела из России двух не последних спецов по фальшивкам пригласили. Потом что-то не поделили, и одного твои, Хромой, люди грохнули.— Он был неверный, — сказал Хромой. — И жадный.— Но производство они наладили. Хромой, ты же и со мной из этих денег расплачивался за то, что мы того узбека замочили.Хромой кивнул.— Во. Типография работала, будто боролась за переходящее Красное знамя. С утра до ночи. Хромой с его друзьями от большой дури решили собрать большую партию и вкинуть ее разом в Россию, а часть — должна была уйти в Турцию и Европу. Партию почти отпечатали. Но кончилось все плохо. Типографию накрыл русский шакал. Что-то путаю, Хромой?— Так и было. — Хромой поднял глаза, и в них читалось страдание. Вид богатства, которое еще недавно принадлежало ему, не мог оставить его равнодушным.— А потом стало не до чего. Начался священный джихад. И мы пошли выбивать неверных из Дагестана… И Хромой пошел. Не потому, что хотел идти, а потому, что деваться было некуда. И потому, что был уверен, что поход удастся и тогда будет большая дележка, к которой надо успеть.— А ты думал иначе? — зло воскликнул Хромой.— Не знаю… Я не верил, что этот поход закончится удачей. Но вы все верили… А потом русские пошли в наступление. И люди Хромого и Волка спрятали деньги в один из схронов. А, Волк, так было?— Я не знал, что они спрятали туда деньги, — сказал Гадаев.— А если бы знал?— Если бы знал, я бы нашел время, чтобы их извлечь и направить на борьбу со свиньями.— Это хорошо. По большому счету, ты один по-настоящему идейный человек в этой компании циников. — Синякин оглядел собравшихся и поправился:— Кроме меня, конечно.Хромой усмехнулся.— Тех, кто знал, что в схроне находятся деньги, накрыло русским снарядом, — продолжил Синякин. — Хромой знал, что подручные Гадаева спрятали в каком-то схроне деньги, но не знал, где именно. Асам Волк вообще ничего не знал, кроме главного — где находится схрон… Когда Хромой поковылял из Грузии домой, меня это насторожило. Шила в мешке не утаишь, прошел слух, что куда-то исчезла очень большая партия фальшивых долларов, к которой он имел отношение. Какой вывод? Он напрашивается — Хромой возвращается за этой бумагой, иначе его сюда трактором не затянешь. Так, Хромой? Хромой пробормотал, сдерживая ярость:— Это не мои деньги. И не твои, Абу — Ошибаешься, брат, — погрозил ему пальцем Синякин. — Война. Кто взял, тот и хозяин.— В отличие от Волка, ты вряд ли потратишь добычу на борьбу с неверными, — сказал Хромой.— Посмотрим.— Абу, я тебе напоминаю, ты обещал, — было видно, что Хромой собрал волю в кулак и наконец сумел обуздать чувства, которые обуревали его при виде уплывших от него навсегда денег. Он все-таки смог вернуться с небес на землю и понять, что не в деньгах счастье. А счастье в том, чтобы выжить.— Я обещал, — согласился с готовностью Синякин. Джамбулатову эти откровения Синякина не нравились все больше. Ваххабит слишком разоткровенничался. Он купался в лучах своего превосходства. Он был победителем и наслаждался моментом. Сейчас позерская часть его натуры ликовала… Но слишком уж бодро он выкладывает все. И, кажется, кого-то ждет.— Хромой, ты всегда был самым хитрым, — улыбался Синякин. — Нужно побыть и лохом когда-то…— Абу, ты обещал, — с нарастающей тревогой произнес Хромой.Джамбулатов взял кольцо, которое откатилось в его сторону по столу, когда лопнул пакет, в котором хранилось золото. Кольцо было обручальное, явно по размеру с женского пальца. Он отложил кольцо и потянулся к лежавшей рядом сережке — большой, плоской, из золота. На ней запеклись бурые пятна. Кровь.Джамбулатов представил, как собирали эти безделушки, вырывали с мясом из ушей, отрезали вместе с пальцами. Кровь, кровь на золоте. Это старо как мир. И на Джамбулатова на миг накатила тошнота, он оглядел собравшихся, и ему показалось, что их оскалы — это оскалы злобных демонов, раздираемых самыми низкими страстями, которые существуют в подлунном мире. Ему все стало противно.Тут он ощутил, как будто по его затылку прошлись невидимые пальцы. Обернулся и поймал на себе мутный взгляд глупо и многообещающе улыбавшегося Ибрагимки.— Шайтаны, — прошептал Джамбулатов, бросив сережку на стол.Тут его ухо уловило какой-то посторонний шум. Сначала он подумал, что ему показалось, но шум усилился, и Руслан понял, что это шум двигателя.В подтверждение на пороге появился боевик, стоящий на карауле, и произнес с волнением:— Там машина. Приближается.— «Москвич»? — спросил Синякин.— Ну — Это свои, Махмуд. Свои. Веди человека сюда… Джамбулатов почувствовал, что сюрпризы еще не кончились и главное — впереди.В помещении повисла тишина. Все напряженно ждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91