— Новый «Мегаполис».
Валдаев остановился, рассеянно посмотрел на газету и тут с удовлетворением отметил, что его статья, которую редактор отдела «Мегаполиса» обещал запустить в ближайшем номере, действительно вышла. Да еще вынесена аршинными буквами на первую полосу: «Призрак пришел за пенсией».
Теперь пешком. И вот Валдаев уже перед дверью сатанистки.
Он надавил на кнопку звонка. Нажиматься она не хотела. Пришлось вдавить сильнее, и только после этого звонок отозвался грубой трелью. За дверью никто не ответил.
— Сильнее жми. Они там все музыку слухают, — послышался сзади трескучий старческий голос.
Валдаев обернулся и увидел крепкую старуху, которая с неодобрительным любопытством выглядывала из-за двери и хмуро изучала незнакомца цепкими глазами.
— Музыка — дом трясется. Вот и глохнут. Что им твой звонок коротенький.
Старуха засмеялась как-то неприятно, дребезжаще и захлопнула свою деревянную, без «глазка» дверь. Валдаев надавил еще раз на кнопку. За дверью звякнуло. Дверь распахнулась.
Валдаев остановился на пороге. Шагнул вперед. Запах духов. Неуловимый, такой, что непонятно — приятен он или нет. Сладостная отрешенность была в этом запахе. Он был будто не от мира сего…
Воздух будто зазвенел. Валдаев качнулся, схватился за косяк, напрягся и шагнул за порог…
Тонкий звон.
Валдаев врос в голубую холодную звенящую глыбу льда. Звон становился все сильнее. Глыба вибрировала, дрожала. И дрожь пробирала до последней частички все существо человека.
Дрожь становилась все сильнее. Душа Валдаева рвалась куда-то и не могла вырваться из глыбы льда.
А потом лед начал колоться. И Валдаев с ужасом понял, что душа его сейчас устремится наружу. С одной стороны, это было освобождение, с другой — возвращения уже не будет.
Он собрал воедино все свои слабые силы…
И очнулся.
Голова была ясная. Пустая. И мир вокруг тонко звенел, как недавно звенела глыба льда, в которую он был закован.
Некоторое время ему понадобилось, чтобы понять, кто он, где он.
Он сидел на полу в коридорчике рядом с закрытыми дверьми ванной и туалета. У него ничего не болело. Вообще он ощущал себя человеком, здоровым на двести процентов. Во всяком случае, физически здоровым.
Он оглянулся. И содрогнулся, увидев рядом со своей правой рукой нож с кривым серым лезвием.
В этом ноже было что-то от ятагана. Что-то подводящее черту. Ручка была мокрая и ржавая.
— Черт, — Валдаев скривился, увидев, что на правой его руке тоже ржавчина, будто он только что орудовал этим ножом.
Валдаев поморщился, ухватился за стену, поднялся на ноги. Сделал осторожный шаг. Его качнуло, но чувство равновесия тут же восстановилось. Он уже бодрее направило к ванной. Теперь он понял, откуда идет тонкий звон. Это из ванной слышится звук падающей из крана струйки воды Что-то у него не то со слухом, вот и воспринимает этот звук как звон.
Он толкнул дверь в ванную комнату.
И застыл оторопело…
«Перережут горло. От уха до уха», — вдруг будто наяву зазвучали в голове слова сатанистки.
Кто-то и перерезал Наташе горло. Именно так — от уха до уха.
Лицо у Наташи было спокойное. Ее крепкое обнаженное тело никак не казалось мертвым.
Что-то непроходимое было между этими двумя фактами, будто высокая дамба. Только что разговаривавшая с ним по телефону Наташа — пусть не самое достойное на свете существо, но жаждущая чего-то, полная планов, устремлений, чувств, своих радостей. И вдруг — это бездвижное тело в теплой воде.
Сознание не охватывало всего происходящего. Валдаеву казалось, что это просто в ванной, полной пара, лежит похожая на Наташу кукла, которой какой-то капризный ребенок чуток надорвал голову. Рана была чистая и ровная. будто и не живую плоть взрезали, а пластмассу. Вот только вода была розовая. Не сильно — слишком много крови вытекло через верхний сток, когда вода стала сливаться в него.
Валдаев провел ладонью по подбородку. И судорожно всхлипнул. Он прислонился спиной к влажному кафелю и сполз на пол, так что колени уперлись в ванную. Обхватил голову руками. Застыл. Ему не хотелось шевелиться и менять хрупкое равновесие. Хотелось заморозить мгновение, чтобы ничего не решать.
Но решать надо было. Вздохнув плотный от пара, теплый воздух, Валдаев поднялся. Опять застонал.
Все. Нечего терзать себя. Факт есть факт. Наташа мертва. И теперь главное — что сейчас делать именно ему?
Первое побуждение было — бежать. Подальше. Побыстрее. Напиться. Забыться. Уколоться. Все, что угодно, лишь бы вытравить из сознания эту страшную картину.
Постепенно он обрел вдруг способность мыслить ясно и четко. Шок немного проходил. А приходило понимание — любая ошибка сейчас может стать роковой.
Он вспомнил старуху, которая советовала звонить ему второй раз. Такие старушки старой энкавэдэшной закалки всех видят, всех могут опознать. И опознает ведь, старая. Потом он представил, сколько он оставил отпечатков пальцев. Потом прикинул, что не так трудно будет пройтись по связям Наташи и выяснить, кто тот прилично одетый молодой человек, который заглядывал в квартиру и после визита которого остался труп. И вот тогда оправдаться будет куда труднее. А сейчас? Может он оправдаться сейчас? Может. Должен. Он не виноват. Не виноват — и баста…
Валдаев еще раз поглядел на труп. Подавил подступившую к горлу тошноту. И направился в комнату к телефонному аппарату.
По «02» он дозвонился только с третьего раза и на двенадцатом звонке. Ему вдруг пришла в голову мысль — если что-то случилось, человека могут убить и закопать, прежде чем на милицейском пульте барышня соизволит поднять трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72