Выслушав от Аверина короткий доклад, Федосеев моментально въехал в суть дела.— Людей предоставим. С прокуратурой договорюсь, — кивнул он. — Все оперативные мероприятия гарантирую вне очереди.— Идет, — удовлетворенно произнес Аверин.Аверин устал. Голова гудела. Еще один рабочий день прошел в трудах праведных.Пушинка спала. Рядом с ней лежал изодранный тапок. Она, похоже, билась с ним отчаянно. Постаралась хорошо — тапок был изжеван и исцарапан основательно.Аверин положил две бутылки пива в холодильник. Там лежала вобла.Тут заявился Егорыч.— Здорово, Славик.— Привет.— Где пиво?— В холодильнике.— Я тебе воблу принес.— У меня есть.— Отлично. Я твой бронепоезд на колеса поставил. Будем праздновать.— Будем, — Аверин посмотрел на часы, стрелки подползали к десяти, но у Егорыча некоторое смещение дня и ночи. Днем он ремонтирует машины, вечером спит, ночью читает Толстого, Гегеля и Жириновского. А к одиннадцати ходит в гости.— Сколько должен?— Только за запчасти, да и то по бросовым ценам достал. Очень я тебя, Славик, люблю и уважаю. Ты мне как внук.— Внук, — усмехнулся Аверин. — Тебе немножко за сорок.— Неважно. У меня огромный жизненный опыт — я старше тебя на тысячу лет. Вот так-то. Ты еще молодой человек с неокрепшей психикой и неопределенной политической позицией, — усмехнулся Егорыч, и Аверин со страхом подумал, что гостя снова занесет на политику. Так и произошло.Отхлебнув пива, Егорыч завелся.— Представляешь, Славик, смотрю телевизор. Вижу знакомую паскудную рожу. Из третьей лаборатории — младший научный сотрудник. Я его хорошо знал. Дуб дубом, ничего не соображал. Полчаса по телевизору рассказывал, какая у нас была отсталая наука и как он, талантливый ученый, страдал при застое. Как КГБ донимало его самого и знакомых. Представляешь, теперь функционер «Демроссии», учит всех жить по совести. Пригрелся в каком-то комитете. Участвовал в конференции «КГБ — вчера, сегодня и завтра», где предлагал признать Комитет, как и СС, организацией преступной.— Тебе-то что?— Слав, он же стукачом был. На содержании. Он нас всех закладывал. В том числе и меня лично. Меня по его милости в Польшу не пустили на конференцию. Но почему так получается? Стукачи опять наверху. И опять нас топчут.— Потому что они стукачи.— Супостаты. Сели на нашу шею. Ничего, устроим кузькину мать. Скоро. Скинем их к е… матери.— Тебе это не поможет.— Почему?— Ты опять в диссиденты попадешь. Ты диссидент по природе. При любой власти. И опять тебя в Польшу не пустят.— Слав, ты не прав.— Прав.— Скоро покажем супостатам. Первого мая такое шествие устроим.— Не ходил бы туда. Время видишь какое.— Ебелдосы во все тяжкие пустились. Ничего — врежет по ним рабоче-крестьянский кулак. Зубки-то треснут.— Егорыч, кончай ты в эти игры играть. Плохо кончится.— Хорошо кончится… Давай, — Егорыч поднял кружку.Выпили. Пиво оказалось неплохое.Аверин добрался до кровати только в третьем часу. Егорыч извел его рассуждениями о судьбе России, которая якобы сейчас стоит на перепутье и якобы сейчас решается, быть русскому этносу или сгинуть в геенне огненной. Он цитировал Гумилева, а также трактат «Государство» Платона и что-то твердил об «охлократии» — власти плебса и жуликов. Аверин еле избавился от него. Заснул он моментально.
— Годится, — Ремизов расписался на плане оперативно-розыскных мероприятий и поставил «Утверждаю». — С Федосеевым обговаривал?— Да. Все в порядке.— Прокуратура?— Обещали утрясти.— Давай, работай.Оперативное дело «Жильцы».Каждый оперативник имеет свои ОПД. Пятнадцать трупов — уровень годится для старшего оперуполномоченного по особо важным делам ГУУР МВД России.У подъезда городской прокуратуры Аверин встретился с начальником второго отдела МУРа. Они вместе убедили заместителя прокурора по следствию объединить дела по убийствам в одно производство. На дело назначили сильного следователя. Тот пообещал подключиться с момента реализации оперативной информации, так что возникала уверенность, что на стадии следствия преступники не соскочат и не уйдут от ответственности.Из прокуратуры Аверин отправился на Петровку. Там принялся за Савельева.— Группа наружного наблюдения. Заявку сделал?— Сделал. Завтра примут его.— По двойке — на прослушку телефонов?— Тоже.Прослушивание телефона осуществлялось только через Министерство безопасности — это их вотчина еще со времен Комитета. Во второй отдел начнут поступать ежедневно распечатки переговоров Новицкого. В случае срочной информации исполнитель прозвонит непосредственно заказчику — Савельеву.— Ну все, беремся за негодяев, — хлопнул по столу Аверин.Завтра к Новицкому прилипнут бригады наружного наблюдения. Каждый день проиллюстрированные фотографиями будут ложиться отчеты «наружки», и станет вырисовываться круг знакомых фигуранта. Нужны по горло исполнители. Нужно оружие, которым совершались убийства. Из четырнадцати жертв семеро расстреляны из автомата.— Сколько тварей развелось, — покачал головой Савельев. — Совершенно никакого чура.— Откуда у них чур возьмется, если их все по головке гладят? — сказал Аверин.Зазвонил телефон. Савельев поднял трубку.— Шеф вызывает, — сказал он, кладя ее на место. Он появился через три минуты.— Чуму взорвали, — сообщил с усмешкой.— Кого? Вора в законе?— Его, родимого. Его, золотого. Во дворе собственного дома. Съездишь со мной?— Что ж, можно."Мерседес» последней модели, принадлежавший знаменитому вору в законе, был разворочен. А сам Чума превратился в обезображенный кусок мяса.К Савельеву и Аверину подошел заместитель начальника уголовного розыска округа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111