Аверин прекрасно ощущал, что вокруг — океан ненависти, поверхность его вскипает и лопается кровавыми пузырями. И в этом океане тонут потерянные, изможденные, бесполезные, иссохшие от зла души.— Грехи наши тяжкие, — вздохнул Аверин и направился к машине.
— Извлек пользу из информации? — спросил Ледокол, когда они встретились в скверике около метро «Таганская».— По приватизаторам квартир?— Да.— Есть кое-какая.Ледокол был одет совсем просто — джинсы, куртка, кроссовки. Похоже, на сей раз он назначил встречу не между раутами в посольстве.— Вот тебе еще наводка. Есть такой чемпион-боец и знатный бригадир Артем Смолин. Ты не ошибешься, если потрясешь его по расстрелу на Кронштадтском бульваре. Расстреляны молодые братаны — Боба и Спортсмен. Вечером. Зашли в подъезд и получили по пуле.— Смолин исполнитель?— Да. Вдвоем с неким Питоном.— Это из команды Росписного?— Артем — помощник Росписи. — А доказательства?— После того как всадили по восемь пуль в жертвы, оружие утопили в Большом Головинском пруду, прямо у водопада.— Ты там что, за спиной стоял?— Нет, не за спиной. Но знаю достаточно.— Ледокол, ты меня все больше поражаешь.— Не одного тебя… Я сам не могу разобраться в себе. Человек-загадка. Эх, самбист, сложись судьба по-иному, быть бы мне министром или секретарем обкома. Или шефом Абвера — способности есть, — он покосился на собеседника и усмехнулся. — Один хороший знакомый, профессор-психолог, прогнал меня по тестам, измерял коэффициент интеллекта. Зашкалило. Такие, как я, — штучные экземпляры.— Не скажешь, что тебя в подворотне шпана резать собиралась.— Давно это было, самбист. Очень давно.— Такие бы таланты да на благое дело.— А где оно сегодня, благое дело?.. Времена железные. Однажды, коснувшись креста на груди, понимаешь, что живешь не просто так. Бесится антихристово воинство, и надо принимать чью-то сторону.— И из христианской добродетели идешь в братву?— Именно, самбист. Получается, что у каждого свой крест. И каждый должен сделать что-то там, где его поставил Господь.Аверин покосился на Ледокола — не издевается ли, не смеется. И к удивлению своему, понял, что тот говорит на полном серьезе. И верит в свои слова. В этот момент приоткрыл Леха Ледокол часть своей души. Аверин вдруг с ясностью понял, что однажды в жизни этого человека произошло нечто очень страшное.— Ничем не хочешь порадовать старика? — спросил Ледокол.— Хочу… — Аверин замялся. Он долго думал, следует ли передавать сведения своему источнику. И наконец решил, что хуже не будет. — Месяц назад Калач возникал в Тель-Авиве. Выходил на связь с вором в законе Гоги Колотым в Москве. Беседовали с час по телефону — что-то о цветных металлах. Через фирму «Траст-инвест» договорились о переправке как низкосортного лома партии меди на восемь миллионов долларов. И закидывали удочку о поставке российских вертолетов по демпинговым ценам.— В Тель-Авиве, — Ледокол прищелкнул пальцами. — Израиль. Вот черт!— Помог?— Еще как… Ты никуда не срываешься в ближайшие дни?— Нет.— Будет тебе работенка. Хорошая работенка…Сидя за рулем своего «Жигуля» и глядя в спину Ледокола, неторопливо бредущего по улице, Аверин думал, в какую же игру ввязался со своим источником. И каковы перспективы этого странного союза. Как ни странно, он, обладающий чутьем на зло, не ощущал в Ледоколе этого самого сконцентрированного черного сгустка зла, которое ощущается во многих его коллегах по «перу и топору». Странная тирада насчет промысла Господня поразила его какой-то искренностью, непонятной откровенностью. Аверин привык видеть странных людей. Но Ледокол занимал в этой шеренге одно из первых мест. Откуда такая информация? Какая цель ее передачи угрозыску? Ничего непонятно.— А, видно будет, — произнес Аверин и тронул машину.Двигатель, восставший благодаря Егорычу из пепла, продолжал работать вполне прилично.Аверин посмотрел на часы — четверть одиннадцатого. Обернулся он быстро. Сегодня суббота. Первый выходной за последний месяц, когда можно предаться безделью и неге. Никуда не нужно мчаться, никаких допросов, рапортов, мероприятий, отчетов. День, предоставленный лично ему.
С момента убийства в «Савое» прошло пять дней, и дело обещало затянуться. Удалось установить еще несколько адресов, по которым могли появиться боевики. Два из них были на Украине и в Прибалтике. Ни хохлы, ни латыши пальцем не пошевелят, чтобы помочь угрозыску России. Скорее всего, наоборот, продадут бандитам информацию. Так что связываться с ними бесполезно. Российские же адреса оказались пустыми. На одном обнаружен курьер. Два других взяли под контроль, но пока никакого движения там не наблюдалось. Следователь заочно вынес обвинение и объявил фигурантов в розыск. Но сегодня всероссийский розыск — это уже не то, что раньше. Россия для беглых преступников ныне — благодатный край. Огромные возможности — были бы деньги. Можно купить чужой паспорт и жить по нему припеваючи на съемных хатах. Можно уехать воевать в ту же Осетию, и ни одна милиция тебя не найдет там. Можно отправиться в Чечню и вступить в тамошние вооруженные силы — Дудаев испытывает особую слабость к беглым душегубам. Можно просто купить билет и улететь в Америку или Европу, наняться во французский иностранный легион. А сколько находящихся в розыске живут под своей фамилией, доставляются для проверки в милицию и отпускаются, поскольку сотрудникам лень проверить их по учетам или просто хочется хапнуть легкие деньги. Всяко бывает. И иллюзий на то, что в ближайшее время расстрельщиков удастся обнаружить, Аверин не имел.Дома Аверина ждала засада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111