— Артем? — спросил Савельев. — Чемпион России по вольной борьбе?— Да.— Зачем ему самому понадобилось идти на дело? Мог бы и «шестерок» послать.— «Шестерки» они и есть «шестерки». Надежды на качество — никакой. А нужно сработать на уровне.— Двумя отморозками меньше стало, — сказал Савельев.— Надо сделать так, чтобы двумя бандитами на свободе поубавилось.— Как доказывать собираешься?— Опознание. Пистолеты они выбросили в пруд недалеко от места убийства.— Что за пруд?— Большой Головинский пруд.— Понятно. Найдем стволы — и что?— Попытаемся установить, откуда они. Возможно, как-нибудь привяжем к хозяевам.— Уж следов рук-то точно не найдем.— Неважно.Большой Головинский пруд оказался достаточно глубоким. Пришлось вызывать водолаза. Часа через полтора он извлек первый «ТТ».— Там столько мусора, — отфыркиваясь, произнес водолаз.— Ищи, браток, там еще один ствол должен быть, — сказал Аверин.Еще через сорок минут извлекли на свет Божий второй «ТТ».— Желтая сборка, — сказал Савельев. — Дерьмовая машинка. Всего на несколько выстрелов хватает.— А им и нужно было несколько выстрелов, — сказал Аверин, упаковывая пистолеты.Для ближнего боя убийцы пользуются с большим удовольствием оружием иностранного производства, изготовленным по советским лицензиям в Китае и других соцстранах. Качество оружия достаточно невысокое, надежность — тоже. Но первые несколько выстрелов оно производит достаточно точно, что и необходимо. Стоит оно недорого и без всякого сожаления оставляется на месте убийства или сбрасывается в каком-то тихом месте.Потом оперативники отправились в окружную прокуратуру. Следователя, ведшего дело по расстрелу Бобы и Спортсмена, они застали в его крошечном кабинетике. Он с остервенением долбил на машинке постановление. На полу валялись отпечатанные листы.— Здорово, Коля, — сказал Савельев.Осторожно, чтобы не наступить на бумаги, он подошел к следователю и протянул руку.— Привет, брат опер, — кивнул следователь, оторвавшись от машинки.Не было человека в московской правоохранительной системе, которого Савельев не знал бы и по-приятельски не похлопывал по плечу.— Какими судьбами? — осведомился следователь, мужчина лет тридцати пяти. На нем ладно сидел синий мундир с майорской звездой в петлицах. Под глазами пролегли тени. Он походил на человека крайне уставшего, зашившегося в многочисленных делах. Все столы и стулья были завалены папками, на сейфе стояли коробки с вещдоками, которым не нашлось места в камере хранения.— На тебе подарочек, — Савельев извлек пистолеты.— Это что за железо?— Это стволы, которыми уделали Бобу и Спортсмена.— Бобу? — Следователь задумался, потом щелкнул пальцами — А, вспомнил. Знаешь, после того расстрела столько народа угрохали. Вон, смотри, — он потянулся и распахнул дверцу сейфа. Сейф весь был забит папками с уголовными делами. — Ничего не успеваем. Только и делаем, что приостанавливаем следствие.— Оформи поручение на производство осмотра, — потребовал Савельев. — И приобщай к делу, направляй на экспертизу.— Слушаюсь, — сказал следователь.— У нас есть два фигуранта, — объяснил Савельев. — Надо подвести под арест.— Как с доказухой?— Попробуем провести опознание.— Это можно. А если не опознает? Свидетель — существо капризное. Сегодня он дает показания, а завтра насмотрится криминальной хроники, наслушается о бойне в Москве и решит, что жизнь дороже абстрактных интересов правосудия.— Нам их нужно опустить в камеру, — сказал Савельев. — Хотя бы на трое суток.— Это можно… Но лучше, если вы их с начинкой возьмете. Анаша, оружие. Тогда запрем на два месяца минимум, если суд не выпустит. И за это время подведем под убийство.— Попробуем, — кивнул Савельев. — Хоть и нелегко.— Кто хоть фигуранты?— Братва московская. Авторитеты.— Тогда адвокаты, как мухи на дерьмо, слетятся. Сразу подмазка в прокуратуру и в суд пойдет. Судьи сейчас всем меру пресечения меняют, кто подмажет. Им зарплату перестали платить, вот они и добирают недостающее на жизнь.— А вам платят?— Мало. Но в нас пролетарская злоба тлеет. Я бандюков из классового чутья в трюм опускаю.— Молодец, Колян, давай твою руку, — Савельев пожал руку следователя.В машине Аверин сказал:— А он прав. Цеплять их надо сразу. Иначе слетят моментом. К Долгушину. — Савельев крутанул руль и обогнул троллейбус. — Поспрашиваем, вдруг он нам поможет их флажками, как волков, обложить.— Давай.Еще только ходили слухи о том, что РУОП выселят на Шаболовку. Долгушин обитал через несколько кабинетов от Савельева. Начальник отдела РУОПа сразу въехал в ситуацию.— Понятно… Артем Смолин любит со стволом ходить. Можно подгадать момент и принять его. Двести восемнадцатая статья.— И постановление об изменении меры пресечения за подписью народного судьи, — кивнул Савельев.— Попробуем нейтрализовать такие гадские помыслы, как говорят урки, — сказал Долгушин. — А ты уверен, что вы его расколете?— Никакой уверенности. Но попытаться можно. С экспертами посоветуюсь — может, привяжем как-то к нему ствол.— Глухое дело. Сколько в воде пролежал… Ладно. Считайте, я включился в работу. Как чего — свистну. Запишем как совместное раскрытие.— Вымогатель, натуральный, — возмутился Савельев.— Что поделаешь! Жизнь сурова. У нашего начальника истерия — раскрытия требует. Орут благим матом — в РУОПе палок нет.— Ладно, решим… Артема если опустим в изолятор — это хороший удар Росписному по зубам…Вечером Аверин зашел в магазин. Одурманенный рекламой, он купил банку «Вискаса». Дома открыл ее, отложил немного содержимого в блюдце, которое поставил на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111