Но такое положение продлится недолго, я в этом уверен.
Слушая Григория, Полунин не мог не заметить, как переменился этот человек. Внутренне и даже внешне Соловейчик как-то подобрался, превратившись из добродушного увальня во вполне энергичного, четко и здраво рассуждающего бизнесмена. Взгляд его больших, обрамленных черными ресницами глаз, начисто лишившись прежнего добродушия, сделался холодным и цепким.
Соловейчик произвел на Полунина впечатление человека, умеющего разглядеть ближайшую перспективу и извлечь из этого пользу. Впоследствии это подтвердилось.
– У завода есть хорошие перспективы, – продолжил Григорий, – за бугром сейчас растет спрос на продукты переработки. Наш завод вполне может быть рентабельным, прибыльным. Для этого надо провести небольшую реконструкцию. Это понимают серьезные московские бизнесмены. К нам уже приезжали несколько человек из разных компаний, беседовали с Веселовским, собирали информацию. Я уверен, что интерес к предприятию будет расти и дальше.
– И каков же вывод? – спросил Полунин.
– Если мы сейчас скупим акции, сформируем приличный пакет, то его можно будет продать тем же москвичам за немалые деньги. И это понимаю не только я, на заводе уже началась возня. Некоторые городские группировки уже занялись скупкой акций, начали борьбу за установление контроля над заводом.
– Таким образом, мы пришли к вопросу о диспозиции. Как я понял из рассказа, у тебя, Гриша, плохие отношения с генеральным директором Веселовским, – сделал вывод Полунин.
Гриша горько усмехнулся и слегка насупился.
– Какие могут быть отношения с человеком, который все гребет под себя? – обиженно спросил он. – Он мнит себя хозяином завода и даже не считает нужным посвящать меня в какие-либо дела. Последние месяцы мне даже зарплату не платят, ссылаясь на отсутствие денег. Все бабки, которые приходят на завод, Веселовский обналичивает через левые структуры и забирает себе.
Полунин посмотрел на потертую майку и трусы Гриши Соловейчика и подумал, что такая бросающаяся в глаза внешняя замызганность является не только следствием личной неопрятности, но и скудности доходов.
Слово неожиданно взял Антон:
– Веселовский – это не самая большая проблема. На этого хмыря мы найдем управу, как следует морду ему пощупаем, и он усохнет, как бабочка в гербарии. Все дело в том, что за ним сейчас стоит Сатар.
– Ты имеешь в виду Олега Сатарова? – переспросил Полунин.
– Ну да, кого же еще, – недовольно скривившись, ответил Антон. – Этот выскочка хочет везде успеть, подмял под себя всех барыг в Зеленогорском районе города, захватил часть комков и казино в городе, словом, из молодых, да ранних.
Полунину была знакома эта фамилия. Лично с Сатаровым он не встречался, но по рассказам Антона он знал, что Олег – один из новой волны рэкетиров, поднявшихся на новой волне криминальных разборок и передела сфер влияния в городе.
В принципе, Сатаров и Синицын шли по одной дорожке. Оба они бывшие спортсмены. Сатаров был один из чемпионов области по карате, носил звание кандидата в мастера спорта.
В отличие от Синицына, который после школы сразу пошел работать, Сатаров успел окончить Политехнический институт. Однако по специальности работать не стал, занявшись коммерцией, в которой он не слишком преуспел.
Однако он уяснил для себя, что выгоднее опекать коммерсантов, нежели находиться с ними в одной упряжке. Для этого надо было иметь не только мозги, но и силу. Такой силой стали коллеги по секции, в которой он занимался.
Как и Синицын, Сатаров поддерживал железную дисциплину, никоим образом не поощряя ни пьянства, ни разгула своих подельников.
Однако в отличие от умеренного и не слишком жестокого Синицына, сатаровская бригада зарекомендовала себя дерзкой и жестокой. Впрочем, это отчасти было оправдано тем, что начало деятельности Сатарова пришлось на период, когда все сферы влияния были уже поделены.
Начав свою криминальную деятельность на территории Зеленогорского района города, Сатаров постепенно выдавил и уничтожил группировки бандитов, которыми изобиловал этот обширный район. После этого Сатаров стал одной из самых заметных фигур на криминальном небосклоне города.
Однако в конфликт с бригадой Самбиста Сатаров не вступал. Отчасти потому, что их интересы ни разу не пересекались, отчасти и потому, что бригада Синицына, одна из старейших в городе, на самом деле была помощней и поорганизованней, чем новоявленная братва Сатарова.
Однако за ее стремительным продвижением наверх не без опаски наблюдали многие влиятельные авторитеты города.
– Если мы ввяжемся в это дело, – спросил Полунин, глубоко затягиваясь сигаретой, – с кем еще нам придется столкнуться?
– Есть еще один товарищ, который нам вовсе не товарищ, – усмехнулся Антон. – Несколько раз на заводе видели небезызвестного тебе Решетова, по кличке Коля-Решето. Говорят, что он тоже интересовался делами, которые мы сейчас обсуждаем.
– Интересный факт, – усмехнулся Полунин. – Если Коля-Решето, который два плюс два сложить не может, вдруг заинтересовался акциями предприятия, значит, дело действительно прибыльное, поскольку на бабки нюх у него, как у голодной собаки на колбасу.
– Это правда, что он вор в законе? – настороженно спросил Григорий.
– Правда, – подтвердил Полунин. – Коля лет пятнадцать чалился на зоне, лет пять назад его короновали и после отсидки прислали сюда смотрящим. Однако должность смотрящего Коле-Решету оказалась не по зубам, город у нас больше бандитский, чем воровской.
Полунин с усмешкой взглянул на Синицына:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14