– Что я должен делать?
Слатковский сжал плечо Владимира и произнес:
– Вот что, Вова… Тебе надо взять все на себя.
– Как это на себя? – удивленно захлопал глазами Полунин. – Я ведь даже не знаю, как это было организовано.
– Это не важно, – ответил Слатковский. – Ты расскажешь все, что надо. С сегодняшнего дня у тебя новый адвокат. Я его специально нанял. Толковый мужик, он тебе все объяснит. Главное, ты пойми одно: если в этом деле назовут меня и Маркелова, то мы все загремим под фанфары, потому что скажут, что действовала целая группа. К тому же ты знаешь, я партийный, с меня особый спрос будет в связи с кампанией за очистку партийных рядов. Если же в деле будешь только ты и печатник Михалыч, то дело уже сразу становится мелкого масштаба. Пацан и старик решили подзаработать, напечатать пару сотен книжек для верующих. Дадут вам по году условно и отпустят с богом, погрозив пальчиком, чтобы больше никогда не шалили.
– А если не отпустят? – с тоской выдавил Полунин.
– Отпустят, отпустят, – сильнее затряс плечо Владимира Слатковский. – Я все устрою, прокурор в курсе, судья тоже будет в курсе. Всем, кому надо – заплачено. Верь мне, Вова, верь. Зачем мне тебя обманывать?
Полунин молчал. Обхватив голову руками, он медленно ворошил волосы на голове. Парень находился в сильном смятении. Владимиру предстояло сделать выбор, который серьезным образом мог изменить всю его жизнь. И хотя он верил Слатковскому, риск оказаться за решеткой на длительный срок был слишком велик.
– Да, и вот еще что, – произнес Слатковский, – Ритка велела записку тебе передать.
Александр Григорьевич вынул из кармана бумажку и протянул ее Владимиру. Полунин взял листок и, раскрыв его, пробежал глазами.
В записке было всего несколько слов. Маргарита писала, что очень беспокоится за него, с нетерпением ждет, когда его выпустят. Была там и такая фраза: «Папа не оставит тебя в беде».
Владимир медленно сложил записку и посмотрел на Александра Григорьевича.
– Я оставлю ее себе.
– Да, разумеется, это же тебе письмо, – произнес Слатковский.
Полунин спрятал записку в кармане джинсов и произнес:
– Хорошо, я согласен. Что я должен говорить?
– Тебе все скажет адвокат, без него ты больше со следователем беседовать не будешь, – категорично заявил Слатковский.
Сразу после этих его слов в кабинет вошел Гришаев. Едва усевшись за стол, он выжидательно посмотрел сначала на Слатковского, потом на Полунина. Последний, взяв из пачки сигарету, прикурил и произнес:
– Гражданин следователь, я хочу сделать заявление. – Он помедлил несколько секунд и добавил: – Я полностью признаю свою вину в деле по незаконному печатанию книжной продукции.
Гришаев молча слушал Владимира.
«Похоже, парень дал себя уговорить», – подумал он.
– Ну что ж, – произнес он вслух, – если вы так решили, вот вам бумага и авторучка. Пишите все, что считаете нужным.
– Я должен посоветоваться со своим адвокатом, – произнес Полунин.
– Он сейчас подойдет, – ответил следователь.
– Нет, – произнес Владимир, – с сегодняшнего дня у меня новый адвокат.
Гришаев взглянул на Слатковского.
– Ладно, давайте перенесем нашу с вами встречу на завтра. Вы, Слатковский, можете быть свободны, а вам, Владимир Иванович, придется вернуться в следственный изолятор.
Когда Гришаев через несколько минут остался один в кабинете, он снова встал из-за стола и подошел к окну, проводил взглядом садящегося в «воронок» Полунина. Когда машина отъехала от здания прокуратуры, Гришаев вновь посмотрел на гнущуюся под ветром березу.
«Ну и черт с ним, – подумал он. – В конце концов парень сам сделал свой выбор. Одним уркой станет больше. Мне в это дело лезть не следует, только отношения с начальством испорчу. Как там в стране дела пойдут, еще не известно, а отношения с начальством при любом раскладе надо иметь нормальные. Мне и так уже рост по службе задерживают. Когда еще обещали должность заместителя прокурора, а я все в старших следователях».
Гришаев сел за свой стол и, решительно закрыв папку, лежащую перед ним, убрал ее в сейф.
– Все! С этим делом заканчивать надо. …Через две недели дело «печатников» было передано в суд. Фигурантами выступали Владимир Полунин в качестве организатора и пожилой печатник Михаил Житков – исполнитель.
Приговор суда удивил даже Гришаева. За организацию преступной группы Полунин получил пять лет лишения свободы с конфискацией имущества. К Житкову суд был более мягок. Он получил два года условно.
Глава первая
Было около семи вечера, когда во двор элитного девятиэтажного дома, расположенного в одном из центральных районов города, въехал серый «уазик» с надписью на борту «Геологическая экспедиция». «Уазик» остановился на небольшой стоянке рядом со вторым подъездом девятиэтажки.
Как только мотор «уазика» заглох, из кабины выскочил пожилой мужчина лет пятидесяти, одетый в рабочую спецовку и старенькую кожаную куртку. На голове у мужчины была вязаная шапочка черного цвета, из-под которой выбивались седые волосы. Во рту он держал полуистлевшую папиросу «Беломор».
Мужчина был высокого роста, крупного телосложения. Внешне он напоминал штангиста-тяжеловеса. У него было большое лицо красноватого цвета, мясистый нос, маленькие зеленые глаза смотрели с прищуром, в них угадывалась мужицкая хитринка.
Толстяк, выплюнув в клумбу окурок, вошел в подъезд и вызвал лифт. Поднявшись на последний этаж, он не стал звонить ни в какую из квартир, а подошел к решетчатой двери, ведущей на чердак девятиэтажки.
Мужчина запустил свою огромную широкую ладонь в карман куртки и, вынув оттуда связку ключей, легко открыл замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16