– встряла Дарья.
– Девушка, – бригадир сглотнул похотливую слюнку, – у него никого не было. У такого мудака не может быть бабы.
Дарья взглянула на бухгалтершу. Та стояла на таком расстоянии, чтобы все слышать, но одновременно можно как бы сказать, что ничего и не слышала, и ей при этом можно поверить. В общем, хитрую позицию заняла – держала дистанцию. Но слова до нее долетели, потому как Рома не был работником библиотеки и большую часть рабочего времени общался с работягами на повышенных тонах. Что было обусловлено или шумом, издаваемым при работе, или отсутствием такового, то есть при безделье.
– А чем он занимался у вас? – Антон не предполагал, что вопрос вызовет столько эмоций.
– Серебряков делал сейфы, но мы, кроме них, и ворота, и стальные двери, и решетки, и стальные гаражи делаем, емкости на дачи. Любой чертеж принесите – мы изготовим.
– Хорошо, буду иметь в виду.
Шорох шин заставил обернуться Дарью и Антона. Клавдия Евгеньевна сидела за рулем «Хьюндаи» и спешила побыстрее убраться с глаз.
– Совсем охренела баба! – выругался Баров, наблюдая, как его машина исчезает за поворотом.
– Это че, машину угнали? – не понял Рома.
– Бригадир, – засуетился Баров, – у тебя тачка есть?
– Только «уазик». Вон стоит.
– По фигу. – Антон отсчитал ему двести тысяч. – Дай водилу, мы денек покатаемся.
– Тимохин! – заорал Рома, засовывая деньги в карман потертых джинсов.
Словно из ниоткуда появился все тот же мужичок в фуфаечке, загоравший на солнышке.
– Тимохин, будешь с этой молодой парой весь день и повезешь, куда попросят.
Обладатель клетчатой кепки интенсивно закивал, предвкушая калым.

* * *
«Вон стоит» оказался старым, давно не мытым железным гробом на колесах с абсолютно не гасящими удары амортизаторами и рваными сиденьями.
Контраст между современным корейским автомобилем и совковыми «колесами» был разительным. Как Дарья ни пыталась, но найти хоть один работающий датчик на панели она не смогла.
– Как вас зовут? – поинтересовалась она у водителя, пока он выруливал на трассу.
– Да зовите Тима или Тимоха.
Обращаться к мужчине, который разменял пять десятков лет, «Тимоха» Дарья не могла.
– А имя-отчество как?
– Имя? Так имя и есть: Тимофей Тимофеевич Тимохин. Куда ехать-то?
– Университетская, четырнадцать. – Антон обнял покрепче Дарью, потому как впереди был участок дороги, на котором асфальт клали в дождь. Результатом чего явилось множество бугорков, и гасить их пассажирам, впрочем, как и водителю, предстояло полушариями спинного мозга.
– Ты не хочешь заявить об угоне в милицию? – Дарья не понимала, почему Баров столь инертен.
– Давай немного подождем. У нас все же есть шанс вернуть машину без вмешательства властей.
– Ловко она, надо сказать, выкрала у тебя ключи.
Он помрачнел.
– Я просто оставил их в машине. Мы же вышли-то на пять минут.
– Ты действительно барин, – не удержалась Дарья и поцеловала его в щеку. – Ты не расстраивайся, все найдется.
Пятиэтажный дом. Стандартная хрущевка.
Они без труда определили, в какой им подъезд, потому как у одного из них стояла серебристая «Хьюндаи».
– Прискакала кобелька своего предупреждать, – сцедил Баров, выкарабкиваясь с заднего сиденья полноприводного динозавра.
Польская, в отличие от хозяина машины, ключи в гнезде не оставляла.
Деловито засучив рукава, Баров выпустил воздух из всех шин и, оставшись довольным проделанной работой, распорядился:
– Тима, подожди здесь. – Затем посмотрел на Дарью. – Тебе бы тоже посидеть надо.
– Я с тобой! – ответила девушка, хватая его за локоть. – Как это ты без меня? Это ведь я все заварила. Ты б так и продолжал в носу ковыряться.
Он ничего ей не ответил и вошел в подъезд.
За обитой кожзаменителем дверью было тихо.
– Затарились, – прошептал Баров, нажимая на звонок и разгоняя подозрительное безмолвие.
Им ответили после восьмого или девятого нажатия.
– Кто? – спросил мужской голос средней хрипоты и взволнованности.
– Да это соседи снизу, – начал Баров, – под вами стояк забился…
Послышался хруст открываемых запоров.
– Что случилось? – Перед ними стоял типичный представитель сильного пола, находящийся в затянувшемся запое. Всклокоченная шевелюра давно не мытых волос как бы задавала тон всему его нечеловеческому обличью, состоявшему из глаз с лопнувшими сосудами, двухмиллиметровой щетины, застиранной, но удивительно чистой для его состояния майки, рваного на коленках трико класса «тянучки» и китайских сланцев на босу ногу. Разило перегаром так, что у Дарьи выбило слезу.
Баров постоял немного молча, как бы раздумывая, а затем, схватив пьянь за горло, втолкнул его в квартиру. Дарья вошла следом и быстренько прикрыла дверь.
– Скажи мне, Серебряков, где может быть твоя старая подруга Клава?
Поскольку Баров и не думал разжимать хватку на шее, находящийся в пьяном тумане мастер по изготовлению сейфов стал синеть.
– Отпусти его! – закричала Дарья. – Он и так на ногах еле держится.
Он благоразумно послушался ее совета и отпустил Павла Олеговича на волю.
– Ты кто?! – прохрипел Серебряков, бросаясь с кулаками на Антона и налетая на встречный удар.
Тело шлепнулось на деревянный, давно не крашенный пол и застонало.
– Отвечай на вопрос, – поучал Баров. – Где Клава?
Тот больше не рыпался и, собравшись с силами, лишь сел на пятую точку, вытягивая ноги.
– Я ее уже давно не видел. Не нужен я ей стал.
– Так ведь это все она! – воскликнула Дарья, радуясь своей догадке.
– Похоже, ты права, – согласился Антон. – Она хотела подставить его. Слышишь? – Он склонился к Серебрякову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14