— Неплохая мысль, — заметил Данко. Сигнал на его часах запищал. Он нажал кнопочку и часы замолчали.
— Это что ещё за черт?
— Мои часы. Я их не перевёл с московского времени.
— Да? И что же это за время? Пора вставать? Данко отрицательно помотал головой.
— Время кормить моего попугая.
— О! — ещё милю они проехали молча. — Кормить попугая. Что это значит? Пора заваривать кашу?
Данко сумрачно взглянул на Ридзика и покачал головой.
— Нет, наверно, нет. Осталась позади ещё миля.
— А чем вас не устраивают попугаи?
Ридзик был абсолютно уверен, что Данко — самый странный персонаж изо всех, с кем ему приходилось в жизни встречаться, — пожалуй, даже ещё почокнутей того парня, с которым он учился в школе и который ел жуков, а большую часть времени проводил в подвале своего дома, возясь с химическими приборами.
— Да нет. Я ничего не имею против попугаев. У моей сестрёнки в детстве был один. Если хотите иметь попугая, то я не против.
— Считаете, что это женское дело?
— Женское?
— Вы сказали, что у вашей сестры был один.
— Да нет, не то чтобы женское. То есть, конечно, это не то, что выращивать быка, но, с другой стороны, это и не чихуахуа. То есть, это я так понимаю. Так что, думаю, все нормально.
Данко кивнул облегчённо:
— Спасибо.
— На здоровье, — то ли на самом деле дни стали такими долгими, размышлял Ридзик, то ли это просто ему так кажется.
Глава 7
Но день ещё был не закончен. Данко настоял — да и сам Ридзик того хотел, — чтобы отправиться допросить эту женщину, учительницу танцев, которая навещала Росту в тюрьму. Пока Ридзик вёл машину к Виккер-Парку, он решил, что все же следует установить какие-то правила игры с Данко. Ему совсем не нравилось быть выпихнутым из-за происшедшего в тюрьму он не был уверен, что стал бы драться с секретарём либо какой-либо подобного рода личностью, но Данко все же стоило поделиться полученной информацией.
Ридзик подрулил к тротуару возле нужного им дома. Это было старое торговое здание с химчисткой и винным магазином на первом этаже. На втором этаже окна были освещены. На них было неумело намалёвано:

«ТАНЦЕВАЛЬНАЯ СТУДИЯ».
— Это тут. Теперь слушайте, Данко, разговаривать буду я, ладно? Таким образом мы сможем избежать ваших личных бесед со свидетелями в отсутствие Ридзика. Усекли?
— Усёк?
Ридзик хихикнул:
— В чем дело? Вас что, не учили в Киеве, что значит «усечь»?
— «Обрезать»?
— Ладно не будем об этом.
Они взобрались по неровным ступеням на второй этаж здания, откуда все громче долетали до них звуки музыки. На секунду Данко припомнил тот день, когда они с Юрием несколько месяцев назад вот так же поднимались по лестнице к логову Виктора. Если бы тогда он не совершил ошибки, то теперь ему не пришлось бы подниматься сюда, а Виктор понёс бы давно заслуженное наказание.
Ридзик толкнул двери студии. За ними открывалось довольно большое помещение с обшарпанным деревянным полом. Вдоль стен располагались зеркала и балетные станки. Темноволосая женщина в трико стояла, облокотившись на один из станков и, куря сигарету, наблюдала, как около дюжины девчонок-подростков совершают свои танцевальные па. С дамой подобной внешности Ридзик не прочь был бы познакомиться и поближе. В своём трико она смотрелась грандиозно: красивая грудь натягивала эластичную ткань, плотно облегающую стройные ножки и чудесную попку.
— Хорошо, — крикнула она, — продолжайте, — она стряхнула пепел с сигареты. — Не вихляй задом, Динеция, это тебе не стриптиз.
Одна из девочек подобрала зад, стараясь не сбиться с ритма музыки.
— Вот так уже лучше, — сказала наставница. Затем, взглянув на дверь, заметила Ридзика и Данко, и скучающее выражение на её лице переменилось. Данко кивнул. Это была та самая женщина из гостиницы.
Плёнка закончилась.
— Ладно, девочки, — прокричала она. — Перемотайте ленту и пройдите все упражнения ещё раз. — Она подошла к детективам.
— На этот раз прихватили с собой фараона? — она показала головой на Ридзика.
— Отлично. Как вы догадались?
— Есть опыт.
— Вы выехали из гостиницы, не расплатившись, — заметил Данко.
— Да, я спешила, — она снова стряхнула пепел. — Отличный костюмчик.
Тут Ридзика осенило: «Так это же та самая милашка, которую видел под душем, или что-то в этом роде, Данко в „Гарвине“!
— Чудесно. Приятно видеть, как старые друзья встречаются снова.
— Подружка Виктора, — сказал Данко.
Кэт Манзетти минуту поколебалась, а затем двинулась мимо них в повидавшую виды комнатёнку, служившую ей кабинетом. Тут стоял разбитый стол с телефоном. На улицу смотрело грязное окно. На столе возвышалась стопка магнитофонных лент. Кэт тяжело опустилась за стол и глубоко затянулась.
— Почему бы вам не показать мне своё удостоверение? Я бы предпочла знать, с кем говорю. Ридзик показал свой знак:
— Ридзик, Артур. А это капитан Данко, из Москвы.
— Черт подери. Ну и далеко же вы забрались от дома.
— Вы навещали Виктора Росту в тюрьме. Кэт выпустила изо рта дым:
— Да. Ну и что? Он меня просил.
— О чем вы говорили? — спросил Ридзик.
— О погоде, налогах, инфляции, — ответила она насмешливо.
— Вы познакомились с ним, шляясь по барам? Или вы работаете при входе?
Лицо Кэт потемнело от злости:
— Иди на хрен. Если есть за что меня арестовывать, так арестуйте. Но я не собираюсь выслушивать этого дерьма, — она двинулась из комнаты прочь, направляясь в студию. Данко схватил её за руку.
— Отпусти, паршивая русская сволочь, — она попыталась освободиться от его хватки, но Данко держал крепко. Он не собирается бить её, но пока он её держит, она никуда не выйдет. Данко посмотрел ей в глаза;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52