В просторном холле с тонированными стеклами, прохладном от кондиционеров, не было на первый взгляд ничего особенного: пол из белых мраморных плит, покрытых белым ковром, белые кожаные кресла вдоль стен, много каких-то экзотических цветов в стилизованных под древние греческие сосуды кадках, несколько картин в простенках. И даже непонятно было, откуда это ощущение огромного, но знающего себе цену и потому не бьющего в глаза богатства. И лишь присмотревшись, Азиз понял откуда. Цветы в кадках: это были орхидеи. Да и кадки не подделка, а настоящие древние амфоры. Взглянув на одну из картин в ближнем простенке, Азиз и вовсе растерялся: это был Сальвадор Дали, эскиз к его знаменитой картине «Открытие Америки». Настоящий Дали, никакая не копия и не подделка. Азиз любил этого странного полусумасшедшего художника, берег его альбом с прекрасно изданными в Италии иллюстрациями, но в подлинности эскиза его убедило не то, что он хорошо помнил эту картину. В висевшем на стене эскизе была такая внутренняя убедительность, какой никогда не может достичь даже самый талантливый копиист или фальсификатор. И этот эскиз стоил не меньше полумиллиона долларов.
Азиз не успел рассмотреть другие картины, потому что неизвестно откуда возник охранник в серой униформе и преградил Азизу дорогу:
— Мистер?
— Мне нужно видеть шеф-менеджера компании «Интер-ойл».
— Вы договаривались о встрече?
— Нет, Я только что прилетел из Москвы.
— Подождите секунду.
Он отошел к стойке секьюрити, что-то сказал в интерком или в микрофон селектора.
И почти тотчас откуда-то из глубины холла появился молодой белобрысый клерк в странно немодных очках в круглой металлической оправе:
— Чем я могу вам помочь?
— Мое имя Азиз Садыков. Я прилетел из Чечни, из Грозного. Мне нужно встретиться с мистером Тернером. Мистер Джон Форстер Тернер, — повторил Азиз, чувствуя себя почему-то неуютно под взглядом этого третьестепенного, судя по всему, служащего.
Он взглянул на лацкан его пиджака, где должна была висеть его визитная карточка, «бэджи», с указанием имени и должности, но ничего не обнаружил.
— Такой человек не работает в компании «Интер-ойл», — проговорил белобрысый клерк. — Во всяком случае, я о нем ничего не знаю.
— Тогда спросите у того, кто знает, — посоветовал Азиз, которого уже начала раздражать затянувшаяся процедура. — Пусть ему передадут, что я прилетел по делу, связанному с Каспийским трубопроводным консорциумом. И что меня прислал человек по имени Пилигрим, — добавил он, хотя, возможно, этого и не следовало говорить мелкому клерку.
Азиз ожидал, что тот пойдет советоваться с начальством, но клерк лишь пристально взглянул на незнакомца и спросил:
— Вы можете доказать, что вас прислал человек по имени Пилигрим?
Азиз помедлил с ответом. Что-то здесь было не то. Война обострила в Азизе присущее всем горцам чувство опасности. И хотя последние годы довольно спокойной жизни притупили его, сейчас оно остро дало о себе знать.
Почему этот клерк вышел из дальних помещений холла, а не спустился на лифте с какого-либо из верхних этажей, где, как по опыту знал Азиз, всегда располагаются секретариаты руководителей фирм? Почему он появился так быстро? И главное: почему он не удивился, услышав имя Пилигрим?
— Я думаю, мистер Садыков, вам лучше ответить, — бесстрастно проговорил клерк.
Еще немного поколебавшись, Азиз решил последовать этому совету, звучавшему как приказ. Он явно ошибся, приняв этого белобрысого очкарика за мелкого клерка. Он был кем-то другим. Кем? Какая разница? Азизу нужно встретиться с Тернером, а как это произойдет — не имеет значения. И он ответил:
— Передайте мистеру Тернеру фразу: «Майами, 12 мая 1982 года, 4.30 утра». Он поймет.
— Я попытаюсь связаться с мистером Тернером, — кивнул белобрысый. — А вы пока подождите. Советую посмотреть картины. Это подлинный Дали. Там — Ренуар и Дега.
Тоже подлинники. В корпорации «Интер-ойл» умеют ценить настоящее искусство.
Любое искусство, — для чего-то добавил он и отошел к конторке секьюрити, где, очевидно, был оборудован центр связи.
Минут через пять клерк вернулся и жестом показал на выход:
— Пойдемте.
Вместе с ними на улицу вышел и охранник, встретивший Азиза. Едва за их спинами сомкнулись стеклянные плоскости дверей, как у подъезда мягко затормозил длинный белый «кадиллак» — лимузин с тонированными стеклами. Охранник молча открыл перед Азизом и клерком заднюю дверцу, а сам сел рядом с водителем. «Кадиллак» тотчас тронулся. Клерк нажал кнопку на передней панели. Выплыла стеклянная полупрозрачная перегородка, отделившая салон от водителя. Другой кнопкой и каким-то регулятором спутник Азиза затемнил боковые стекла так, что сквозь них невозможно было ничего рассмотреть. Нажатие следующей кнопки открыло встроенный в передние кресла освещенный изнутри бар с богатым выбором напитков.
— Что будете пить? — спросил клерк.
— Спасибо, ничего. Наш закон запрещает нам пить, — ответил Азиз. Ему, конечно, не раз и не два приходилось нарушать этот закон шариата, но сейчас был слишком ответственный момент, чтобы позволить себе расслабиться.
Клерк равнодушно пожал плечами и убрал бар. Поездка продолжалась не меньше часа.
Даже если бы Азиз хорошо знал Нью-Йорк, он мало что сумел бы рассмотреть через полупрозрачную переднюю перегородку. Сначала ехали по городу, потом пересекли один длинный мост и другой покороче, шоссе некоторое время шло среди холмов, потом свернуло на побережье. За всю дорогу клерк не произнес ни слова. Лишь когда лимузин остановился у ворот какой-то усадьбы, окруженной огромными дубами, проговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116