А этого не должно быть. Нет, не должно! Эта экспозиция должна быть открыта для всех. Заходите, мадам. Поверьте, такого вы не увидите нигде в мире!
Люси вынула из рукава шубейки руку с кольцами и вновь требовательно шевельнула пальцами. И снова лишь Генрих сразу понял ее жест. Он извлек из кармана чековую книжку и золотое стило.
— Пятьдесят, — бросила через плечо Люси. Она небрежно подписала чек и протянула его старикану. — Пятьдесят тысяч долларов. Это немного, но на первое время вам хватит. Расширьте экспозицию. Со временем мы превратим ваш музей в одну из главных достопримечательностей города.
И она двинулась своей царственной походкой дальше, даже не оглянувшись на ошалевшего старика.
— Кстати, — неожиданно обратилась она к мэру, — в городе есть детский дом?
— Да, мадам.
— Не спрашиваю, в каком он состоянии. Нет, не спрашиваю. Сто тысяч, — кивнула она Генриху. Но, подписав чек, она лишь показала его мэру и тут же вернула Генриху:
— Позаботьтесь, чтобы все было потрачено по назначению. Все до единого цента.
— Не сучка, нет, — снова пробормотал мэр. — Настоящая сука!
И тут же рассыпался в благодарностях и в самых изысканных выражениях пригласил мадам Жермен на ужин, который город намерен дать в ее честь. Люси немного подумала и милостиво кивнула в знак согласия.
Мы, конечно, про себя похихикивали, но свои роли исполняли с полной серьезностью. Боцман, Артист и Муха, одетые в приличные костюмы и длинные серые плащи, отсекали от нашей патронессы местную пьянь, довольно, нужно признаться, застенчивую. И преграждали путь лицам кавказской национальности, ошалевшим от бюста, копны белокурых волос и манер Люси Жермен и пытавшихся прорваться к ней с пудовыми букетами красных и белых роз и пригласить в ресторан немножечко покушать и немножечко потанцевать. Почему нет, да? Их не останавливало даже то, что среди сопровождающих Люси лиц были начальник местной милиции, пожилой капитан в форме, начальник местного ФСБ в штатском и еще пара скромных молодых людей явно из ФСБ. Да разве может что-нибудь остановить настоящего джигита?
Такая женщина, такая женщина, вах-вах!
Я с Доком держался в сторонке, на вторых ролях, как это и положено экспертам по оборудованию. Но лучше всего, пожалуй, свою роль исполнял Генрих. Никакой не нувориш, никакой не спортсмен — обычный опытный бухгалтер или администратор при богатой бизнес-вумен. Скромно, но без перебора, одетый, собранный, немногословный, точный и краткий в ответах на вопросы, с которыми к нему обращались начальствующие лица, быстро сообразившие, что именно этот человек держит в своих руках нити всего дела.
— Мы не готовы к детальному обсуждению. Мы даже еще не видели саму турбазу.
Верней, я видел ее раньше, но в каком состоянии находится она сейчас, не знаю.
Таким чаще всего был его ответ.
Среди публики, крутившейся вокруг Люси, я заметил еще двух крепких молодых людей, которые изображали из себя бизнесменов, приехавших сюда по каким-то торговым делам. В их распоряжении была синяя «Нива» и «Жигули» — «шестерка» цвета темный беж. Уже через, день эти тачки так намозолили мне глаза, что на очередном сеансе связи, который проходил из специально переоборудованной аппаратной местного телецентра, я прямо спросил полковника Голубкова, кто эти люди. Если это наша «наружка», то ее нужно немедленно убрать, пока на нее не обратил внимания Генрих. Функции «наружки» можем выполнять и мы сами. Если же нет, нужно срочно выяснить, кто они. В нашем деле и без них было слишком много вопросов.
Голубков не сказал мне ни да, ни нет, но уже утром «Нивы» и «шестерки» в городе не было.
Странная все-таки вещь — человеческая психология. Если бы с идеей купить или арендовать базу «Лапландия» выступил любой обычный бизнесмен, тот же Генрих хотя бы, все дело так и покатилось бы по деловым рельсам, привлекая внимание лишь тех, кто был бы к нему причастен. Но стоило появиться мадам Люси Жермен, как вокруг этого дела начался настоящий бум. Все оказались вдруг в курсе, местное телевидение выдало сюжет о пожертвованиях приезжей дамы на музей и детский дом, даже бабки на скамейках возле стандартных блочных домов горячо обсуждали намерения Люси. Почему-то они были восприняты как радостная новость для всего городишки. Потому, наверное, что раньше ничего здесь не происходило, а тут вдруг сразу такое случилось.
Как, собственно, могло повлиять на жизнь горожан, в большинстве работающих на АЭС и на обслуживающих ее предприятиях, то, что в двадцати километрах в люксовых отелях будут обитать и кататься на горных лыжах богатые иностранцы? Да никак.
Крохи налогов в городскую казну прибавятся? Так они как прибавятся, так и исчезнут совершенно бесследно, это уже все давно понимали. Но настроение у всех все равно было приподнятое.
Правда, чуть позже Люси объяснила, что ее программа гораздо шире, чем кажется на первый взгляд. Это произошло на приеме, который устроили в ее честь местные начальники. Прием проходил на базе отдыха АЭС, расположенной на берегу озера Имандра, километрах в пятнадцати от города. Здесь все было оборудовано по высшему классу. Баня с теплым бассейном и с выходом в открытое озеро. Огромный зал в стиле рюс с резными лавками, старинными самоварами и лыковыми лаптями на стенах. Ну, и с соответствующей кухней и холодильником, набитым под завязку всевозможными деликатесами.
На осторожное предложение мэра испробовать настоящую русскую северную баню Люси к полной неожиданности для всех не стала отнекиваться. Она мигом смахнула с себя все причиндалы, начиная с соболей и кончая всем остальным, и на глазах изумленной публики прошествовала в парную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116