— Вы, вероятно, уже догадались, каким образом мы вклинились между вами и Рузаевым. В Нью-Йорк был послан тот молодой джентльмен Азиз Садыков, которого вы сегодня видели, Мои люди перехватили его и привезли на виллу, слегка похожую на вашу. Я принял его, назвавшись вашим именем. А затем явился к вам под именем Азиза.
После нашей беседы с вами все инструкции были переданы Азизу, и он вернулся в Грозный с чувством исполненного долга. И в сущности, он исполнил его, не так ли?
Но знакомство с ближайшим помощником Рузаева и то, что я знал о самом Рузаеве, заставило меня усомниться в способности этих людей реализовать такой масштабный и трудоемкий проект. Они идеалисты, а в таких делах это мешает. Рузаев, например, предложил послать для захвата Северной АЭС группу своих боевиков. Даже когда Пилигрим пересказывал мне этот разговор, с лица его не сходило выражение изумления. А он, как вы знаете, умеет скрывать свои чувства.
— Когда и где вы видели Пилигрима?
— В Москве. Незадолго до его выезда на Кольский полуостров. Так вот, я понял, что должен лично контролировать ситуацию, если мы не хотим провалить огромное дело из-за какого-нибудь пустяка. Поэтому я и прилетел в Грозный.
Воспользовавшись вашим именем, мистер Тернер. И главное — вашим авторитетом.
— И Рузаев поверил, что вы — это я?! Вы же еврей!
— Разве среди крупных американских бизнесменов мало евреев? Вспомните хотя бы финансовую империю Гарримана. Вы по сравнению с ним так, средней руки делец. Мою личность почтительнейше удостоверил Азиз Садыков. И я передал Рузаеву триста тысяч долларов наличными. Из собственных средств. Так что я был не совсем прав, когда сказал, что не вложу в ваше дело ни цента. Я уже вложил. Но больше не вложу. Согласитесь, мистер Тернер: триста тысяч — это убедительная визитная карточка. Рузаев поверил бы, что я Тернер, даже если бы я оказался китайцем. И мой приезд не был бесполезным, — продолжал Блюмберг. — Напротив, он был очень полезным и своевременным. Я навел полный порядок в финансовых делах, заставил Рузаева расплатиться со своими боевиками. И даже предотвратил ошибку, которая могла все погубить.
— Какую ошибку?
— Транспорт со взрывчаткой. С пластитом, — уточнил Блюмберг. — Его выслали на Кольский полуостров в рефрижераторе с грузом фруктов. Мне не понравились водители, и я послал за ними двух своих людей на обыкновенных «Жигулях». И не зря. На одной из ночных стоянок оба водителя накурились плана и заснули прямо на земле возле машины. У моих людей был прибор ночного видения. Они заметили, как возле машины сначала крутились трое каких-то посторонних, а затем двое из них залезли под грузовик. Пластит был спрятан в кузовном коробе и прикрыт пластиной на болтах. Через некоторое время все трое уехали. Я приказал сдать фрукты любым оптовикам и срочно вернуть рефрижератор в Грозный. И здесь, мистер Тернер, начинается самое любопытное. В коробе была та самая взрывчатка. В такой же упаковке, того же веса и цвета. С одной лишь разницей: она не могла взорваться.
— Вы хотите сказать… — Да, ее подменили. Или обезвредили.
— Каким образом можно обезвредить взрывчатку?
— В те далекие годы, когда я грыз гранит разных наук в одном высшем учебном заведении, этот процесс назывался флегматизацией. Чтобы понизить способность к детонации, во взрывчатую смесь добавляли парафин, церезин и некоторые другие легкоплавкие добавки. Полагаю, что с тех пор наука шагнула далеко вперед. И сейчас, возможно, достаточно облучить какой-нибудь тринитротолуол пучком нейтронов или гамма-лучей, чтобы превратить его по степени безопасности в кусок хозяйственного мыла. За более современной и точной информацией вам следует обратиться к специалистам. Но вас, полагаю, больше волнует, не как обезвредили взрывчатку, а кто это сделал. Я прав?
— Кто? — повторил Тернер.
— Это очень интересный вопрос, мистер Тернер, очень. И я, к сожалению, не знаю на него ответа. Очевидно одно: против нас работает какая-то сила.
— ФСБ?
— Не думаю. Если бы российские спецслужбы что-то узнали, они просто арестовали бы Пилигрима и его людей. Я склоняюсь к мысли, что это, скорее всего, служба безопасности КТК. Нападение на инспекторов Генштаба их очень встревожило. И в Чечне у них сильные агентурные позиции. Полагаю, они взяли под контроль все окружение Рузаева. И каким-то образом узнали про взрывчатку. Впрочем, что за вопрос — каким? Деньги! Для Каспийского консорциума сохранение стабильности в Чечне — вопрос жизни. Не думаю, что они будут экономить на агентуре.
— Могли они знать, куда направляется рефрижератор?
— Вряд ли. Все документы были оформлены на Подмосковье. Там водителям должны были выдать новые накладные и путевые листы. Нет, не знали. Могли только предполагать, что взрывчатка направляется для какого-то теракта. Подменить или обезвредить пластит — это была удачная мысль.
— Значит, первый канал пропал, — проговорил Тернер, невольно ловя себя на мысли, что разговаривает с этим типом именно как с равноправным партнером. Но дело было слишком важным, чтобы обращать внимания на эти тонкости. — Что со вторым?
— С ним все о’кей. Лесовоз Краузе прибыл в Кандалакшу двое суток назад и встал под разгрузку. Еще день уйдет на доставку груза в Полярные Зори. Не сегодня-завтра пластит будет у Пилигрима. На этот раз — настоящий. Но обнаружился и запасной вариант. Люди Пилигрима смогли достать взрывчатку на месте. Шестьсот килограммов тола.
— Каким образом? Где? Что значит — достать?
— Слово «достать» в русском языке имеет два значения: купить или украсть. Думаю, украли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116