Два больших клана борются между собой, исламская оппозиция глядит на соседний Пакистан и Афганистан, на местах всем управляют феодальные баи или как их там по-таджикски. Через границу ежедневно идут караваны с опиумом-сырцом, коноплей и героином. Стрельба, стрельба, нападения на заставы, бесконечные беженцы. Поэтому пресс-секретарь большую часть времени проводит в столице, общается со всеми заинтересованными лицами, всех знает — журналистов, политиков, спецслужбы, наркодельцов, иностранцев.В этом и суть — найти тех заинтересованных лиц, которые наверняка там присутствуют, раз в республике находятся наблюдатели из миротворческих сил ООН и, понятное дело, шпионы. И его задача — выйти на этих шпионов. Потому что информация о Ракетных войсках стратегического назначения нужна только ведущим странам — тем, которые входят в «агрессивный блок НАТО», неуклонно распространяющийся на Восток.Дудчик обдумывал детали разговора с братом, прикидывал, какие финансовые запросы могут у того появиться, инструкции, которые надо вдолбить в его не слишком систематичный ум. Так много поставлено на карту ради этого плана! Это беспокоило Дудчика, он не любил, когда в игре присутствовал элемент случайности и риска.Вот почему подготавливаемая им ситуация представлялась ему не в виде карточной игры с козырной мастью на руках, а интеллектуальным шахматным полем, где он выполнял роль игрока и одновременно затаившейся до поры до времени проходной пешки. Сегодня пришла пора сделать ход для разведки территории противника.«Королем» в этой игре была его дискета, которая тщательно охранялась от всех враждебных сил. * * * Когда закончились восемь часов полета, он вышел на трап, держа в руке небольшой чемоданчик, и сразу будто оказался в парной бане. Виталий Петрович огляделся, спускаясь, и направился к горстке встречающих за ограждением. Брат был тут, в форме, как всегда.— Молодец, Виталик, я не очень-то надеялся, что ты сможешь прилететь. Спасибо, брат.— О чем говорить. — Виталий Петрович обнял младшего брата. — Сочувствую твоему горю. Ты на машине?— Да, конечно, пойдем. Лизу утром похоронили. Ты понимаешь, здесь покойников стараются спрятать под землю как можно быстрее. Мы обкладывали тело льдом, и все равно... — Алексей промокнул глаза, вынув из кармана платок.Был он высушен солнцем, в меру пьян, горестен. Дудчик приобнял его за плечо.— Терпи уж, брат, такому горю только время поможет.— Я понимаю, — ответил тот. — Как у тебя дела? Все здоровы?— Все здоровы, а про дела мои попозже расскажу, когда минутка выпадет. Не боишься ехать пьяным?— Тут тебе не как в Москве, брат. Тут мало кому есть дело до таких пустяков, а если и остановят, то несколько российских рублей решат все вопросы в один момент.Жил Алексей с семьей в двухкомнатном номере гостиницы, который оплачивало военное ведомство. Странная это была жизнь, с постоянно меняющимися соседями, но они к этому привыкли, как привыкли к отсутствию собственной кухни. Впрочем, они завели микроволновую печь, и Лиза приспособилась готовить на ней. Супы и чай кипятились на электроплитке, а дочка выбегала в школу через парадный вход так привычно, будто это был ее собственный родной дом, а не что-то вроде коммуналки или общежития. Она всегда замечала новых постояльцев и первая приносила в дом свежую информацию о новых людях, получая ее вместе с каким-нибудь лакомством у регистраторши «тети Лейлы».В жарком номере он застал накрытый стол и десяток человек вокруг таза с бешбармаком. Его представили, налили водки, почтили память усопшей по русскому обычаю, закусив водку ломтиком ароматной дыни, какую на столичном базаре не купишь. * * * Утром, пока не навалилась удушающая жара, они съездили на русское кладбище, чтобы поклониться пыльной, как и все в этой стране, могиле. Алексей был сегодня трезв и сосредоточен. Он обдумывал свою новую жизнь.— Ты сможешь забрать Ларису к себе?— Конечно, — ответил Виталий. — Поживет у нас сколько надо. Моей дочке даже веселее будет.— Я рассчитывал на это.— Я за этим и прилетел.Алексей искоса бросил на брата взгляд. Он слишком хорошо понимал и знал его, чтобы не почувствовать присутствия некой задней мысли.— Но есть и еще причины, правда?— Правда, — не стал скрывать Виталий. — Давай посидим в каком-нибудь прохладном месте, пока из меня не вся вода испарилась. Как вы только тут живете?— Плохо, — сказал Алексей. — Но некоторые — очень хорошо.— Вот об этом и поговорим, брат. Алексей отвез брата в ресторан «Бухара», где оказались настоящие кондиционеры, которые свели жару до каких-нибудь двадцати пяти градусов — и это показалось настоящей прохладой.— Ты пьешь водку по такой жаре, — ужаснулся Виталий, услышав в заказе слово «бутылка».— И ты выпей. Неужели ты думаешь, будто я не знаю, что делаю, прожив здесь три года? Как ни странно, водка спасает русского человека даже от жары. После ста пятидесяти граммов, если только у тебя нет гипертонии, становится легче.Виталий пожал плечами, мало веря в русские народные средства на таджикской земле.— Что здесь происходит? — спросил старший брат.— А что здесь может происходить? Феодализм. Один клан захватил власть, второй клан на севере пытается его свергнуть. В городе правительство поделилось влиянием с официальной оппозицией — демократической и исламской. Но первой все меньше, а второй все больше, потому что у нее больше долларов и автоматов. А в горах каждое селение — независимый род со своим хозяином, который плевать хотел на всех. Раньше советская власть придавала всему этому хоть какую-то видимость порядка, а теперь они живут по-своему, как в прошлом и позапрошлом веке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97